— …и когда лорд Ричмонд уже отправился в свои покои, я ушел с пира и направился, как подобает, в комнату для прислуги. По пути я зашел справить нужду и увидел восседающего короля Эдварда, не нуждающегося в компании в столь деликатный момент, — закончил он с улыбкой свою рискованную историю.
Она позволила себе расхохотаться. От этого смеха потеплели суровые глаза Гая. Все грустные мысли остались позади. Радуясь, что настроение девушки улучшилось, он утих, и они молча доели все, что было на столе.
После еды окружающий мир, казалось, преобразился. Девушка улыбалась простоте и неприхотливости крестьян. С легкой завистью она глядела на счастливые лица девушек, обнимавшихся с любимыми мужчинами. Вокруг царили беззаботность и веселье. В душе зародилось какое-то новое и необычайно важное чувство. Это позже она будет неистово молиться! Пусть не в монастыре, а в доме мужа. Но это будет потом, потом. И хотя она никогда не разрешит себе любить другого мужчину, сейчас она завидовала свободе этих девиц, с легкостью бабочек порхающих по жизни. Забыв о предрассудках, она мечтала стать свободной! Ей не хотелось выходить замуж за человека, который был хуже дикого зверя. Но выбора не было…
— Почему вы печальны? — мягко спросил незнакомец.
Его наблюдательность приятно удивила Кэтрин, и губы ее тронула легкая улыбка, но глаза оставались грустными.
— Я думала о том, что никогда не стану такой беззаботной и счастливой, как эти девушки. Я выхожу замуж за человека, к которому не испытываю ни любви, ни уважения.
Незнакомец наклонился ближе и пристально посмотрел ей в лицо. Казалось, он читает ее мысли.
— Нет, Кэтрин, не судите слишком строго. Дайте ему шанс, и, быть может, вы полюбите его всем сердцем, — мягко сказал он. Волны энергии окутывали ее, затуманивая разум. Новое, неизведанное чувство обрушилось на Кэтрин, сметая все преграды и предрассудки, созданные правилами общественной морали.
— Я никогда не полюблю его.
— Почему, девочка? Твоя жизнь только начинается! Я вижу жажду любви в твоих глазах.
Она достала из сумочки четки и мечтательно улыбнулась.
— Я обещала своему брату молиться за его душу. А Бог не слышит молитв тех, кто живет только мирскими желаниями. Кроме того, человек, с которым я обручусь, не достоин уважения. Брат говорил, что он способен на подлое убийство.
Искра ярости зажглась в глазах незнакомца, и он сухо произнес:
— Не судите человека, ничего не зная ни о нем, ни о его жизни.
Кэтрин готова была согласиться с ним, но тон его был настолько резок, что она потеряла всякое желание продолжать беседу.
Молча вдыхала она мускусный запах его кожи, запах настоящего мужчины, который был властелином своей жизни. Взгляд ее скользнул по его губам. «Как обманчиво бывает первое впечатление!» — подумала девушка. Совсем недавно Кэтрин не верила ни единому его слову, а теперь с упоением внимала всему, что он говорил. И словно отвечая ее тайным желаниям, Гай с рыцарским благородством прижал ее к себе. Она увидела его лицо совсем близко от себя, и его шелковистые губы прикоснулись к ней с нежностью и благоговением.
Воспламененное незнакомыми мужскими ласками, сердце девушки затрепетало. Она раскрыла губы в ответном поцелуе и, закрыв глаза, унеслась в водоворот наслаждения.
Отступать было поздно, и только одна мысль тревожила разум: простит ли ее Бог за содеянное? И будто почувствовав это, Гай дотронулся пальцем до ее мягких губ и прошептал:
— Конечно же, Бог простит ваш маленький грех. Послушайте, миледи, пойдемте танцевать! В этой затерянной глухой деревне вряд ли кто-нибудь вспомнит о нас. А потом я отпущу вас к будущему мужу, которого вы можете никогда не любить.
Кэтрин взглянула на танцующих. Они действительно были слишком заняты собой или пьяны, чтобы в этот снежный вечер обращать внимание на ее невинный флирт с незнакомцем. Гай предложил ей руку, и они пробрались в центр зала, где влюбленные пары отплясывали джигу. Кэтрин никогда раньше не танцевала подобных танцев, но какое это имело значение. Мелодия была задорной и необузданной. Счастливая, она чувствовала себя птицей, вырвавшейся на волю! Незнакомец крепко прижимал ее к себе, обвивая рукой тонкую талию. Гладкие, как камень, мышцы играли под лохмотьями одежды, а могучие плечи блестели от пота. Кэтрин с удовольствием рассматривала его фигуру. Она любовалась им, как художница, удовлетворенная своим творением. Вибрирующие звуки лютни сладко тревожили душу. Он вел ее в танце легко и грациозно, поднимая вверх и кружа. Кэйт заливалась звонким счастливым смехом. Искрящиеся золотом локоны разлетались по спине. Складки роскошного голубого платья покачивались в такт изящно двигавшимся телам. Забыв обо всем на свете, она чувствовала себя легко и свободно.