— Ты хочешь сказать, они ищут что-то совсем иное?
— Мешок Санта-Клауса.
— Прости?
— Тот тип, когда звонил по телефону, не уточнил, что я обязан вернуть. Говорит: я твой Санта-Клаус, верни мешок с подарками.
— Нет, но ты сам-то должен знать, о чем речь!
— Ну а я не знаю. Сдается мне, что ни Казаков, ни его деньги здесь ни при чем.
Полина подняла с пола альбомы с фотографиями и водрузила их на стол.
— Посмотри, у тебя ничего не пропало? Может быть, это просто кража?
— Ну, конечно! — усомнился Виктор, но все-таки потратил некоторое время на раскопки.
— Хочешь верь — хочешь нет, но пропали мой абонемент в солярий, контактные линзы и несколько фотографий.
— Н-да, — пробормотала Полина. — Возможно, все это где-то здесь валяется. И что мы теперь будем делать?
— Сначала надо подкрепиться. Надеюсь, никто не отравил еду в холодильнике.
— Смотри-ка, а на кухне все в целости и сохранности. Очень странный был у тебя обыск.
Коллективными усилиями они приготовили омлет с сыром и соорудили гору бутербродов. Две большие кружки кофе с молоком дополнили меню.
— Надо прослушать автоответчик, — спохватился Виктор, отставляя пустую тарелку.
— Иди, а я пока займусь посудой.
Они чувствовали себя наедине легко, несмотря на то что у каждого было кое-что на уме относительно друг друга.
— Странно, — сообщил Виктор, возвратившись через несколько минут на кухню. — Звонил пластический хирург. Говорит, кто-то мной интересуется.
— Пластический хирург? — брови Полины взлетели вверх. — Ты что, делал себе подтяжку лица?
— Я?!
— А! Знаю, ты изменил форму ушей. Я всегда говорила, что у тебя слишком оттопыренные уши.
Уши Виктора немедленно налились краской.
— Ничего подобного. Я недавно на своей тачке в аварию попал…
— О, господи, Витька, я ничего не знала!
Про себя он подумал: «Бьюсь об заклад, ты мной в последние годы вообще не интересовалась», а вслух сказал:
— Ну, правда, ерунда. Пришлось только наложить пару швов на щеку и немного нос поправить.
— А на первый взгляд ничего не заметно.
— Так и задумано. Конечно, это было дорого, но мне всегда нравился мой нос.
Полине тоже всегда нравился нос Виктора, но она решила ему об этом не говорить.
— Зачем, интересно, звонили твоему пластическому хирургу? Что он мог про тебя рассказать?
— Что я раньше был урод, каких мало, а теперь превратился в Алена Делона. Пойдем, сама послушаешь.
В комнате он перемотал пленку и нажал на клавишу.
— Алло, это Соловейчик, врач из клиники пластической хирургии. Я вот по какому поводу. Тут кто-то интересовался Астаховым, я подумал, вам, Виктор, стоит об этом знать. Позвоните мне в клинику или домой. До встречи.
Врач продиктовал телефоны и отключился.
— Если это те же типы, которые убили Алену, — взъерошил волосы Виктор, — то я совсем перестаю что-либо понимать.
— Может быть, их интересуют твои медицинские данные: группа крови, резус-фактор какой-нибудь, кардиограмма…
— Зачем?
— Откуда я знаю? Я просто высказываю предположения.
— Какие-то странные бандиты. Странная слежка, странный обыск, даже убийство странное! Зачем убили Алену? Чего они хотели этим добиться? Я не успел еще толком испугаться, как с ней уже расправились. Простить себе не могу.
— Думаю, нам все-таки, стоит связаться с Глебом, — сказала притихшая Полина.
— Спустимся к моему соседу Толику. Не доверяю я телефону, который пережил квартирный обыск.
Сияющий всеми цветами радуги Толик вытаращился на Полину и тут же предложил ее нарисовать. По ходу дела он шаркал ножкой, суетливо вытирая руки тряпочкой, смоченной в растворителе. Квартиру наполняли запахи краски и олифы.
— Такое впечатление, что ты рисуешь руками, — оглядев грязного Толика, предположил Виктор.
— А хоть бы и руками. За это нынче «Оскаров» дают.
— Он нигде не учился, — пояснил Виктор Полине. — Самородок.
— Боже мой, — пробормотала Полина, остановившись перед портретом бульдога, у которого зубы росли по всей голове, из пасти торчали два языка, а ноги бежали отдельно от туловища.
— Ну как? — спросил Толик. — Впечатляет?
— Впечатляет, — согласилась Полина и добавила:
— Очень… стильно.
— Так я не понял, — обернулся Толик к Виктору, — что у тебя с телефоном? Хулиганы все звонят?
— Точно. Я с горя трубку о стенку шмякнул.
— Ну, ты крутой. У тебя же дорогой аппарат был!
— Я, когда разозлюсь, с катушек слетаю.
— Звони в лабораторию, — поторопила его Полина. — А то опять никого не застанем.
— Глеб! — обрадовался Виктор, когда на том конце провода сняли трубку. — Это я. У Толика Покровского. И, кстати, я не один. С Полиной. Нет, это ты дурак, а не я. Она вернулась вовремя, надо было слушать как следует. Нет, никто нас не преследует. А у вас как? Да ты что?! Не врешь? Нет, правда? С ума сойти! Я должен сам посмотреть. Ты это про кого? Прямо на стоянке? Ладно, мы пройдем через переулок, ждите.
— Что у них? — нетерпеливо спросила Полина.
— У них программа заработала, — выпалил Виктор. — А я тут прыгаю, как шарик в лототроне! Гадство.
— Да черт с ней, с программой, — разозлилась Полина. — Ребята что-нибудь узнали?
— Им не до этого было! — обиделся Виктор. — Результаты же пошли.
Полина завела глаза вверх:
— Вы все кретины.
— Мы ученые!
— Вы ученые кретины.
— Да ты не понимаешь! Мы рассчитывали все закончить к весне, думали, к осенней выставке не успеем. Она через две недели открывается. А тут такие дела! Может, у нас все получится? Тогда вопросы с деньгами будут сняты.
Полина скептически посмотрела на него:
— А ты не боишься, что в преддверии триумфа одного из авторов гениального творения укокошат? Сейчас мы поедем в лабораторию, и уж я задам перцу своему братцу!
— Кстати, за входом в институт следят, — спохватился Виктор. — Глеб сказал, там постоянно дежурит незнакомый темно-серый «жигуль».
— Ты слишком легко ко всему относишься, — продолжала распекать его Полина.
— Я уже как-то привык. Притерпелся. Не забудь, когда я шел к Бобкову, то настраивался на самое худшее.
— Ага, и, когда ничего не случилось, впал в эйфорию.
Толик, который прислушивался к их разговору, внезапно предложил:
— Витек, если у тебя проблемы, рассчитывай на меня. Хочешь, — он понизил голос до шепота, — оставь у меня девчонку, а сам поезжай на разборки. Чего ее с собой таскать?
— Нет, Толик, ты будешь к ней приставать.
— А че, она занята?
— Верно мыслишь.
— А че за хмырь?
— О чем вы шепчетесь? — спросила Полина. — Нашли время для мужских секретов!
— Да мы так… — Толик смотрел на нее с неприкрытой грустью. Ему было жаль, что к ней не удастся поприставать. Виктор очень хорошо его понимал.
— Кстати, пока мы здесь, позвони хирургу, — спохватилась Полина. — Ты ведь записал телефоны?
— Записал. У меня где-то была его визитка, только в этом разгроме я ее не нашел. Или ее тоже украли?
Полина развлекала Толика разговорами, а Виктор накручивал телефонный диск.
— Его нигде нет, — наконец сообщил он. — Ни дома, ни в кабинете никто трубку не берет.
— А в клинике нет секретарши или регистраторши?
— Думаю, сейчас уже довольно поздно. Надо будет озаботиться звонками завтра с утра.
— Плохо, — сказала Полина. — Вокруг тебя идет какая-то возня, а мы до сих пор ничего не поняли. Так что, едем в лабораторию?
— Да, только по дороге надо не забыть заскочить за фотографиями.
В киоске встревоженная девица сообщила:
— Здесь вышло только два кадра!
— Все нормально, — успокоила ее Полина. — Так и должно быть. Я тогда как раз вставила новую пленку, — пояснила она Виктору.
Не сделав и двух шагов, они достали фотографии и склонили головы друг к другу.
— Фу, какой противный, — сказал Виктор, разглядывая человека, которого Полина снимала через окно.