*** *** *** *** *** *** *** ***
Иногда страх холодными иглами забирается под кожу, а чувство беспомощности захлестывает с головой.
Велена не ждала ничего хорошего. Когда в ее жизни было это хорошо? В Застенье, где правит право сильного и даже сильного не спасает оружие против живых мертвецов? Где стать рабыней и шлюхой можно было в любой миг, если рядом не окажется мужчины… умеющего убивать других.
Жизнь за Стеной оказалась тоже не сладкой. Легко ли с двумя крохами-сыновьями пройти земли Севера и добраться до теплого Юга? Все что хотела Велена – это выжить и защитить сыновей.
Десять лет назад ей повезло трижды. В первый раз, когда проникнув за Стену оказалась в руках гномов и их узбад-лорд отпустил ее, занятый мыслями о грозящей войне. Ему было не до нее и детей. Во второй раз повезло, когда ей повстречался Белиш Петир. Хотя как сказать повезло? Скользкий, вальяжный с вечной ухмылочкой… но отвратительно умный и охочий до постели. Любящий диковинки… а для него она была диковинкой со своими волосами, с детьми-полукровками…
В нем не было ничего благородного. Он мог безразлично продать любого, ради самого себя и быть рядом с ним, значило рисковать каждое мгновение собой и детьми. Он спал с ней, да. Он смотрел на ее детей с задумчивым, нехорошим прищуром… но не трогал. Не обижал. Но Велена всем существом чувствовала – пока, до времени… когда караван Петира достиг Королевских Серых Гаваней, Велена поняла – пора бежать. Но сбежать от змеи…
Он объяснил все легко и просто, приставив нож к шее малыша Верена – что и как от нее требуется, а уж он так и быть… будет щедр и великодушен. Как шлюха она не так уж и умела, да и не особо красива… а вот деток продать можно… но если она сделает для него кое-что, то получит деньги и свободу с детьми.
Конечно же, она согласилась. Что еще ей оставалось делать?
Проникнуть в дом богатого дворянина под маской служанки и вызнать где он хранит закладные и расписки добрых горожан… бумаги попав в руки Бейлиша в стремительный миг вознесли его на недосягаемую высоту и вскоре он учтиво улыбался королю Элронду Таргариену, кланяясь ему на приеме. А потом он чудом достал доказательства о готовящемся заговоре против короля… подложив её в постель сына казначея.
Она много знала. Слишком многое, но кто бы поверил ей?
Петир даже убивать ее не стал. Нашел себе более пронырливую девицу и просто списал ее со счетов. Она ждала, что он перережет ей горло. Честно, она видела это в его глазах. Глазах, что так напоминали крысиные… расчетливые и алчные. Именно поэтому она не поверила, когда он просто выставил ее за ворота с мальчиками.
Следующие несколько лет она вновь выживала в Серой Гаване, надеясь лишь на себя. Стать одной из многочисленных уличных шлюх она не смогла. Что-то восставало в ней отчаянно и зло. С нее хватило быть игрушкой Петира. Куклой, за нити которой беспощадно дергали, наслаждаясь своей силой и властью. Она была прачкой, чистила рыбу с десятками других женщин на пристанях, потом была кухаркой… многим занималась, пока не попала в лавку старой белошвейки. Старуха была сварлива, груба и жадна, в железном кулаке держа трех женщин в своей лавке. Но она дала Велене нечто весомое, стоящее всего: теплый чердак для ночлега, безопасность для детей и научила своему ремеслу. Сколько платьев сшила там Велена, сколько рубашек и камзолов! И все по вычурной столичной моде. Богатые купчихи, мелкие дворяне и их жены с дочерями – вот кто обычно захаживал в лавку Милашки Мэл, как звали за глаза старуху-белошвейку.
Работа от раннего утра до позднего вечера, гроши за работу и пыльный чердак с одной лежанкой для нее и мальчиков. И изо дня в день все было… обычно. И пожалуй она не стала бы искать что-то еще, довольствуясь малым… если бы… если бы не Петир.
— Уважаемая Мэл… давно я не заходил к вам, – слащавый голос от дверей лавки она узнала бы из тысяч. Страх пригвоздил ее к месту, и все что ей хотелось, это стать невидимой для этих глаз, что сейчас сверлили ей спину, смотря над головой «Милашки» Мэл.
— И век бы еще не заходил, – огрызнулась старуха, презрительно фыркнув. – Ты нынче важная птица и нам предложить важному господину нечего.
Грубость старухи Бейлиша заставила лишь рассмеяться.
— Так уж и нечего? А мне сдается иное… позволите поговорить с одной из ваших пташек?
— Мои пташки не по-твоему делу, – отрезала белошвейка. – Поди не уличные девки, за грош тебе сосать не станут.
Велена как наяву видела, как изогнулись в мерзкой ухмылке губы Петира.
— Мне того не требуется… что же, вижу ты так же мила и приветлива с господами. Но как бы не пожалеть… ты меня знаешь. Позови ко мне ту красавицу у окна…
— Пошел вон, – прошипела сквозь зубы Мэл. – Вон! Пока я не кликнула ребят! Тебя тут знают и поклоны бить не станут! Живо нож под ребро схлопочешь!
Улыбка исчезла с лица крысы.
— Напрасно ты так… напрасно… До встречи, Велена.
Мэл сердито оглянулась на нее, а Петир резко развернулся и вышел прочь, захлопывая дверь лавки.
— Не знаю, что ему нужно… но ничего хорошего, – заявила ей после Милашка Мэл. – Он тебя в покое не оставит. Уж его-то я знаю. Бежать тебе надо, коли жить хочешь.
— Некуда мне бежать, – с горечью ответила Велена.
— Дура! У тебя двое щенков, их на кого бросишь? – едко отвечала ей старуха. – Куда подальше побежишь, а я, так и быть, ускореница придам. Есть тут один лорд, что белошвейку себе ищет. Северный… но оно и к лучшему встанет. Подальше от Гаваней тебе и в радость.
Если бы не Мэл, Велена никогда не оказалась бы в Винтерфелле. Никогда не встретила бы вновь Торина Дубощита. Не оказалась бы в его владениях… и не потеряла бы старшего сына. Велену охватил страх, когда она поняла что лишь милостью Семерых младший ее сын избежал участи не менее ужасной.
Мертвенно бледный лежал в постели малыш Кили. Его мать, принесшая мальчика на руках в свои комнаты, бледная, враз будто постаревшая, до ночи не покидала своего места у его постели. Взгляд ее был направлен на ребенка и в остановившемся ее взгляде, Велена ничего не могла прочитать. В комнате стояла мрачная тяжелая тишина...
Тяжелый засов закрывал двери, в которые уже несколько раз кто-то стучался. Слуги верно… но Дис молчала, а Велене не хватило духу подойти к ней. Фили и Милрад тихо сидели у камина, настороженно-испугано посматривая на дверь спальни. Каждый раз, когда раздавался стук в закрытую на засов дверь в покои Дис, они вздрагивали всем телом. Зареванные, испуганные… и Велена не знала как их успокоить. Она сама боялась до дрожи в коленях. Боялась за Милрада. За Фили.
То, что случилось с Кили было не лучше смерти.
— Мама? – одними губами окликнул её Милрад.
Фили раненым зверьком также смотрел на нее.
— Кили умрет? – прошептал он.
Велена посмотрела на детей и присела рядом на низкую скамеечку, притянув к себе мальчиков. Обняв их, она вздохнула и негромко сказала:
— Я не стану вас обманывать. Нам надо молиться Семерым, чтобы Кили оправился… насколько это возможно.
— Почему?! – отчаянно спросил Фили. – За что?! Что мы сделали?
Велена не знала, что ему ответить… она не знала. Почему? За что? Она могла бы понять, если бы навредить попытались Милраду. Это было бы объяснимо. Его полукровность заведомо обесценивало его в глазах чистокровных. Правда в глазах людей куда меньше, нежели гномов… но вред был причинен прежде всего Кили. И то же самое грозило и Фили, и Милраду. Что она могла сказать в ответ? Только одно:
— Вы ничего не сделали. Они враги вам, вот и все.
— Но… мастер Балин… он же служит дяде, – проговорил, запинаясь, Фили.
Служит?
— Фили, если он служит ему, значит это его приказ?
— Нет, – прошептал неверяще Фили, замотав головой. – Он не мог… не мог!
А что если мог? Сердце похолодело и пропустило удар. Если да, то… страх внутри вновь поднялся в душе и Велена крепче обняла мальчишек.
Что же ей делать?!
Одно она знала точно – оставаться здесь будет приговором для них.