Выбрать главу

Почему вырез для головы так низко?!

Хотя тогда почему наверху отверстие...

— О, нет... — простонала Лисса, обреченно закрыв глаза ладошками. — Бросьте это, сир! Умоляю!

И тут до Фрерина дошло... поперхнувшись воздухом, мужчина с круглыми глазами, медленно повернул голову к ней.

— Это... кх-м...

Прокашлялся.

— Мило...

МИЛО?!

ЭТО СРАМ!!

Лисса не помня себя схватила подушку и в порыве чувств швырнула ее в мужчину. Та врезалась аккурат в голову мужчины, что ошарашенно замер и Лисса в ужасе уставилась на него.

Бить мужа подушкой?!

Ой, мамочки...

Лисса зажмурилась, подтянув одеяло к голой груди. Миг оглушительной тишины и тихий, приятный смех разбивает тишину. Фрерин сел на край кровати и коснулся пальцами левой руки щеки девушки. Та смущенно-виновато взглянула на него своими изумрудными глазами, а Фрерин, мягко улыбнувшись, заправил прядку янтарных волос за ушко девушки.

— Эта рубашка, — проговорил он, любясь тем, как украсил щеки девушки стыдливый румянец, — одна из самых ужасных вещей, что я видел. Как насчет... избавиться от нее? Хотите бросим ее в огонь камина?

— Хочу, — тихо ответила она.

— Тогда, мы это сделаем, — мягко сказал Фрерин. — Ведь она чуть не украла у меня вас.

Лисса изумленно моргнула. Как рубашка могла ее украсть?!

— Что? — вырвалось у нее удивленно.

— Ну, не каждый мужчина пережил бы свою невесту в этой рубашке, — весело улыбнулся Фрерин.

Да он смеется над ней! Лисса обиженно шмыгнула носом.

— Не смейтесь надо мной! — сказала она, нахмурившись.

— И в мыслях не держал, — уверил ее мужчина.

Не сдержавшись, он наклонился и мягко поцеловал ее. К его тихой радости, девушка ничуть не сторонилась его. Значит, он все вчера сделал верно. При мысли о том, какой она была вчера, его бросило в жар. Но Фрерин прекрасно понимал, что девушка вряд ли готова к продолжению вчерашних ласк. Но и подавить собственное возбуждение было непросто и он несколько поспешно натянул на свои чресла покрывало. И это привлекло внимание девушки.

Но тут Фрерина выручил учтивый стук в двери спальни.

— Сир? Леди? — очень вежливо сказал знакомый голос Бэггинса. — Прощу прощения, но слуги принесли завтрак и воду. Возможно, леди распорядится насчет ванны?

— Да, конечно, — с облегчением отозвался Фрерин. — И, Бэггинс!

— Да, милорд? — ровно спросили за дверью.

— И гони их в шею за дверь! — под согласный взор девушки, приказал он.

— Да, милорд, — с явственной усмешкой отвечала дверь.

 

*** *** *** *** *** *** *** ***

 

— Этот оберег очень похож, на оберег Двалина, — озабоченно говорил, вздыхая, Балин. — Уверен, он потерял его в тот ужасный день, когда мы осматривали Винтеррайс...

— Не думаю, — возразил ему спокойно Торин, надевая камзол и привычно пристегивая к левому боку ножны с мечом. — Эти обереги есть у каждого. И Двалин никогда не разбрасывал вещи. Тем более в уборных. Сам убедишься, когда мы вернемся в Эред Луин. Да, пока не забыл, пошли ворона к сестре. Пусть прикажет подготовить покои рядом с моими.

— Покои? — удивился Балин. — Разве Фрерин..

— Нет, конечно же! — досадливо махнул рукой Торин, сев за столик у окна, на котором слуги Винтерфелла накрыли завтрак. — Через неделю он с женой отправится жить в Винтеррайс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда... — настороженно спросил Балин, пытаясь понять кому понадобились покои рядом с Торином?

Между тем Торин пригласил его жестом сесть напротив, и налил себе и старому гному вина. После чего Торин положил себе на поджаренный кусок хлеба пару ломтей холодной отварной оленины, добавил сверху маринованный лук и неспешно приступил к еде. Некоторое время старый гном и его бывший воспитанник молчали.

— Ты помнишь историю с Ардисом? — негромко спросил Торин старого гнома. Тот со вздохом кивнул. — И возможно ты помнишь, как десять лет назад я против обыкновения отпустил женщину с двумя детьми...

— Одичалую? — припомнил Балин.

— Верно. Ты спросишь, как это связано и я отвечу тебе. Не думаю, что тебе все известно о Ардисе...

— О, тогда я был молод и не пользовался особым доверием Трайна, — покивал головой Балин. — Но я помню, какая была радость и как праздновали рождение близнецов. Извини меня, Торин, но то, что случилось... целиком вина Трайна.