— Не стоит. Он и в самом деле дал слишком много надежд той женщине, — хмыкнул сын Трайна. — А та не смогла понять такой простой вещи, что жена всегда затмевает девиц без гордости и чести.
— Возможно, но на что способна обозленная женщина! — сокрушенно вздохнул, поджав губы Балин. — Похитить и убить младенца! Как она кричала в день своей казни! Что Трайн не найдет младенца и его первенца пожрут дикие звери. Подумать только!
— Значит, я был прав... что ж, позволь просветить тебя, старый друг, — сказал Торин, кивнув своим мыслям. — Ардис не был убит.
— Что?! Значит, наследник Трайна...
— Наследником Трайна был и есть лишь я, — отрезал Торин жестко. — Что касается Ардиса, отец не зря объявил его мертвым и казнил пару самозванцев… сколько было бы смуты, если бы он поступил иначе? Но это неважно. Теперь не важно. Мой дорогой брат выжил и как-то оказался за Стеной... а потом умер.
— Так что теперь о нем? — недовольно проворчал Балин. — Стоит ли теперь вспоминать о нем... и откуда ты знаешь обо всем этом?
Балин с удовольствием пригубил вина, что налил ему Торин. Тот выждал пару мгновений и сказал:
— Его жена здесь.
Балин поперхнулся, отчаянно закашлявшись.
Торин усмехнулся ему.
— И его дети тоже.
Балин хватанул воздух ртом.
— Что?! — воскликнул он.
— Его сыновей зовут Верен и Милрад и они будут воспитываться вместе с Фили и Кили, — твердо сказал Торин. — Напиши обо всем этом моей сестре. Ей будут интересны дети близнеца.
— А-а... причем тут одичалая? — слабо спросил Балин, полный дурных предчувствий.
— Она его жена. Вернее... вдова.
— Понятно... — обреченно кивнул Балин. — Понятно.
В самом-то деле, все понятно...
*** *** *** *** *** *** *** ***
Фрерин не стал медлить. Солнце за окном с каждым мигом набирало силу и скоро лед, что образовался за ночь на лужах, растает под лучами светила. Вместе с тем и грязь снаружи замка вновь раскиснет и дороги станут тем еще испытанием для путников и их животных.
Сам-то Фрерин не тронется из замка Винтерфелл еще покрайней мере две седьмицы, но зато дорогой его братец собирался воротиться домой сразу же после свершения свадьбы. И стоило наверно присутствовать при его отъезде.
Поспешно одевшись, он оставил Лиссу в спальне. Явившиеся слуги принесли в спальню деревянную ванну и наполнили ее парящей водой из ведер. После чего слуги с поклонами вышли, а Фрерин закрыл дверь спальни, оставив Лиссу только с одной служанкой, принесшей вещи молодой госпоже.
Возле окна стоял стол с подносами с едой. Есть ему не хотелось, но он с удовольствием выпил вина.
— Бильбо, ты не знаешь, гномы уже собрались уезжать? — спросил он хоббита.
— Джейме был у конюшен. Кхагалы уже оседланы, все ждут только сира Торина и лорда Старка с вами.
— Ясно. Тогда не стоит заставлять их ждать.
Стоило это сказать, и в дверь постучали. Хоббит вопросительно взглянул на Фрерина и, дождавшись кивка, подошел к дверям.
— Кто это? — спросил Бэггинс.
— Хоббит, если ты сейчас же не откроешь дверь, я тебе шею сверну за «недоступ», понял? — вкрадчиво сказали за дверью.
Однако, что Фрерину понравилось, Бэггинса угроза за дверью не впечатлила. Полурослик вновь взглядом спросил у него позволения и открыл Торину дверь. Брат вошел с мечом у пояса и с клинком в ножнах в руке, холодно смерив полурослика с головы до ног, а потом демонстративно прошел мимо него, будто Бэггинс не более чем пустое место. Хоббит чуть насмешливо поднял уголки губ и вышел за дверь, повинуясь кивку Фрерина.
— Рад, что ты уже встал, — в обычной своей манере начал брат. — Перед отъездом, я должен кое-что сделать.
— И тебе доброго утра, — не весело хмыкнул Фрерин, настороженно ожидая очередной неприятности.
— Не паясничай, — холодно одернул его Торин. — Прежде чем ты опять все испортишь...
Фрерин сжал зубы, не желая поддаваться на подколку брата. Чего тот добивался?
—... я хочу сказать, что я тебе не враг. — Торин взглянул на дверь спальни и вновь перевел взгляд на него. — И надеюсь, ты справишься. Эта твоя жизнь и вмешиваться в нее я более не намерен. И еще я хочу отдать тебе это.
И Торин протянул ему меч в ножнах, что до этого держал в руке.
— Держи. Этот меч отец собирался подарить тебе по возвращении от Мории.
Фрерин не двинулся с места. Он смотрел на меч, как на ядовитую змею, а в душе разгоралась злость.
— Что? Не возьмешь? — нахмурился Торин.
— Твои лекари позаботились, — еле сдерживая себя, процедил Фрерин. — Любой меч мне теперь не по руке!
Торин на выпад не ответил. Только посмотрел, как умел очень проникновенно, так, будто услышал неимоверную глупость.