— Пшел прочь, и чтобы до завтра ноги твоей рядом не было, – велел Фрерин. – Иди к себе и не высовывайся, пока я все не улажу, понял?
— Не дурак, сир, – с виноватой рожей отвечал Торнвуд.
Зло махнув на него рукой, Фрерин резко отвернулся и поспешил к Старку.
Вот как тому все объяснить?
*** *** *** *** *** *** *** *** ***
Рыдающую и всхлипывающую девушку, отвели к мейстеру замка, который споро налил ей какое-то лекарство и заставил выпить. Лорд Старк выглядел разгневанным и у Фрерина было дурное предчувствие. И все же, он должен был попытаться отвести от петли Торнвуда.
Лорд Старк лишь глянул на него и повернулся к девушке.
— Джейни Пуль, успокойтесь, вам более ничто не угрожает. Вы можете сказать, что произошло?
Растрепанная, со слезами на глазах, испуганную девушку смотрели с сочувствием. Но не Фрерин, который не решился далеко отойти от дверей. Дурманящий запах так и путал мысли, и пожалуй из-за него он чувствовал жар внутри себя.
— Я… я… – выговорила со всхлипом девушка.
— Да что тут говорить? Ясно же, сир, – вздохнул мейстер, и вновь накапал из темного пузырька в кубок девушке лекарства, и протянул ей.
— Нет, не ясно, – немного глухо отвечал Фрерин. – И прежде всего, откуда у мисс Пуль дурман?
— Что? – удивленно вскинулся мейстер, а Нед вопросительно взглянул на него.
— Дурман, – повторил Фрерин. – У нас им пользуются некоторые женщины – замужние прежде всего, – чтобы привлечь к себе внимание супругов. А также особы… которые желают заставить мужчину выйти за себя. Богатого, знатного… этот дурман называют «слепая любовь».
— Я слышал о нём! – встрепенулся мейстер, кивая. – Очень, очень любопытная отрава, скажу я вам!
— Отрава, говорите? – проговорил, сир Старк.
До сидящей девушки, кажется, дошло, о чем они говорят, и она в ужасе замотала головой.
— Нет! Нет! Поверьте, сир, я не виновата! – и она вновь залилась слезами.
— Верно, сир, – подтвердил мейстер, с любопытством наклонившись над горестно рыдающей Пуль и принюхиваясь. – Горько-пряный, с нотками меда… а любопытно то, что действует он только на гномов! У людей же, к-хе! - он вызывает только приступ мигрени и тошноты. А если дурмана было излишне, то он обращается в яд. Именно им были пропитаны страницы королевской книги. Помните эту историю, сир?
— Значит дурман и яд? – кивнул лорд Старк, пригвоздив девушку взглядом к стулу.
Пуль, побелела и рухнула на пол, на колени.
— Нет, сир! Я не виновата!
— Кого ты хотела отравить? – зло спросил Нэд Старк.
— Нет, нет, милорд! – замотала головой со слезами на глазах, Пуль. – Я не знала! Не знала, что это яд!
— Откуда он у вас? – спросил мейстер. – Кто его дал вам?
— И зачем? – также спросил Фрерин.
В голос рыдающая, закрывающая лицо ладонями девушка, вызывала странным образом отвращение, без капли сострадания. Такие вещи просто так не достать и даже женщины его народа, считали пользоваться дурманом не особо приличным. Красивой и желанной женщине-жене оно ни к чему. А пользовались им те, кого презрительно называли «охотницами».
То, что люди считали гномов излишне расчетливыми, Фрерин знал и мог сказать, что это мнение оправдано. Расчетливость считалась одной из добродетелей прежде всего для женщин. Многие гномки не спешили выходить замуж, расчетливо перебирая мужчин, сравнивая и делая прогнозы. Узнавали все, что касалось предположительного жениха – нрав, ремесло, про родных, про здоровье и прочее, прочее. Насколько слышал Фрерин, девушки даже составляли списки женихов, которые распространялись между ними. И если ты в этих списках измерен, оценен и признан негодным, найти жену становится почти невозможным. И само собой, если ты «правильный» жених, на тебя начинается охота. Если приличия соблюдались, то все начиналось с письма и символического подарка – чаще всего миниатюрного портрета, а мужчина должен был ответить согласием или же нет. В последнем случае портрет отсылался обратно. Если нет, то оба могли начать отношения – вначале на семейных ужинах, встречаясь принародно на праздниках… и раз на шестой принималось решение об помолвке, и свадьбе. Само собой, с одобрения глав семейств.
У людей все было не так, и их убежденность в том, что гномы женятся лишь по любви, было весьма и весьма ошибочным. Как среди людей, так и среди гномов любили любовные баллады… но которые к жизни не имели никакого отношения. Для брака считалось достаточным, если и жених и невеста чувствовали симпатию к друг другу.