У людей же и вовсе в благородных семействах выбора не было – все решали отцы или опекуны.
В этом гномы были более свободны…
Но как и везде, были женщины, которые хотели заставить жениться на себе. Вот тогда пользовались и вином, и уловками, и дурманом. И прежде всего такие охотницы были нацелены на богатых и знатных. Фрерин, как и Торин, были совсем юнцами, когда наставники решили, что им будет к пользе испробовать дурман на себе. Дурман можно наносить на кожу, а можно добавлять в питье… тогда его нужно меньше, а действовать он будет сильнее. Даже спустя годы, Фрерин не хотел вспоминать о том дне. Наставники на какое-то время оставили их одних… Фрерин почти ничего не помнил, кроме того, что лицо брата вдруг стало удивительно прекрасным… и то же творилось и с братом. И не вернись наставники, что растащили их в стороны, дело дошло бы до страшного непотребства. Придя в себя, Торин и Фрерин еще с полгода шарахались друг от друга, а Торин после смерти отца запретил у себя во владениях дурман.
Не то, чтобы это помогло… но найти эту отраву и в горах сложно, а в человечьих землях…
Откуда эта… «охотница» его взяла? И ведь не расскажешь всего лорду Старку…
— Откуда это у тебя? Говори! – велел сир Эддард, угрожающе нависнув над перепуганной девицей. – Что ты хотела сделать?!
Честно говоря, вид у Старка был такой, будто еще немного и он потащит Пуль в пыточную или темницу. И Пуль от страха потеряла голову:
— Это все ведьма! Это не я!! Это она мне дала!
За спиной Фрерина вдруг скрипнула дверь и когда он оглянулся, то увидел девочку лет восьми. Темненькую, с серьезными карими глазами, что столкнувшись с ним на миг замерла, а потом решительно шагнула в комнату и сказала:
— Врёт она всё!
Все взгляды тут же обратились на нее, а девочка, явно храбрясь, сделала шаг вперед и присела перед лордом Старком в вежливом книксене, протянув ему тонкую книжицу.
— Возьмите, сир.
— Тебя зовут Танья, верно? – спросил Нэд Старк. – Что это?
— Да, милорд, – вновь сделала книксен девочка, склонив голову. – Это Джейни. Она украла ее у Сансы…
— Дрянь! – взвизгнула Джейни с такой злобой глянув на нее, будто хотела придушить. И рыдания… куда делись её рыдания и слезы? – Замолчи! Не слушайте её!
— Нет, я ее выслушаю, – отрезал Старк и вновь обратил взгляд на Танью. – Итак, твоя сестра украла это?
Девочка склонила в согласии голову.
— Да, сир! Она каждый писала здесь, я видела. Откройте, сир.
Лорд Старк послушал ее, и открыл коричневую кожаную книжуцу, исписанную чернилами… через несколько мгновений, его лицо заледенело, и он отрывисто пролистал всю ее до самого конца. На последней странице он остановился, вчитываясь внимательнее, а затем поднял потемневший взор на Пуль.
— Это… это не я! – взвизгнула девица, и, вскочив, бросилась к дверям.
Но там стоял Фрерин, и отшатнувшись от него, Пуль прижалась к стене, а затем – поняв, что не сбежать из закрытой комнаты, ломано упала на пол, уж не притворно заплакав и спрятав лицо в ладонях.
— Она завидовала, – негромко сказала Танья. – И леди Сансе, и леди Лиссе, и Арье…
Лорд Старк долго посмотрел на неё.
— Зачем ты выдала сестру? – спросил он.
Танья посмотрела на него, а потом опустила виновато голову.
— Простите… просто… она меня ненавидит. И говорит, что я бастард… и мой отец служит вам! Я не хотела, чтобы она сделала что-то плохое! Вот и сказала тому гному, что Джейни он нравится…
— Ты должна была сказать отцу, – осудил ее сир Эддард.
Но Танья упрямо покачала головой.
— Нет, сир. Он бы ее убил.
Смешная… только что она выдала сестру, но в тоже время признается, что не хочет смерти сестры. И всё же малышку Фрерин понимал. Если эта девица оскорбляла ее и обзывала бастардом, оговаривая собственную мать, то… понятно, почему Танья пришла сюда. Обида толкает и не на такое.
— Хорошо, – кивнул Старк, поняв тоже самое. – Иди к себе.
— Сир Эддард, а можно… – начала было девочка, а потом осеклась, вздохнула, и покорно присела перед лордом в низком книксене. – Да, сир…
Девочка вышла прочь, а лорд Старк протянул книжицу Фрерину.
— Вам будет это также интересно, как и мне, – проговорил мужчина. – Я позову стражу. Ночь в темнице пойдет на пользу этой особе.
… Пуль увели, а Фрерин, поняв, что о Торнвуде все забыли и ему ничто не будет грозить, поспешил уйти. И все же он не пошел сразу обратно к себе. На пути к своим покоям, он остановился у одного из редких факелов, освещающих коридоры замка и открыл книжицу.
Лучше бы он этого не делал. Зависть, тошнотворная зависть ко всему на свете, сквозила в каждой строчке. И ненависть к дочерям лорда Старка и прежде всего к Лиссе. Если какое сочувствие и было у Фрерина к девице, то оно исчезло без следа, стоило ему прочесть о задуманной мести Джейни. Значит, этот дурман ему предназначался? Ей было нужно его семя?! Чтобы околдовать, приворожить к себе и занять место Лиссы, чье место было в подвале с крысами?
Фрерину хотелось сжечь эту книжонку, швырнуть ее в горящий камин, но… лучше будет отдать ее завтра лорду Старку. Если бы эта девочка, Танья, не выдала сестру, эта змея жила бы безнаказанной и кто знает, что могла бы сделать за их спинами?
*** *** *** *** *** *** *** *** ***
Лисса сидела у камина, расстроенная и подавленная, в кресле у камина в передней комнате. Вошедший Фрерин тут же пожалел, что наговорил ей всего-то с час назад. И что подумал. Как ему в голову могло прийти, что вот она, его леди, подумала бы плохо о нем? Лисса не умела лгать и притворятся. Открытая и честная, она явно была расстроена его словами и уходом. Стоило только двери скрипнуть, как она вскинулась, подымая на него встревоженный взор.
— Фрерин! Я… – она, вскочив, сделал к нему шаг и замерла, в волнении и смятении, не зная что ждать от него.
— Я обидела вас… – прошептала она. – Я… я не должна была говорить и что-то судить, простите…
— Нет, – мягко ответил Фрерин, качнув головой и подойдя, обнял девушку. – Это вы простите меня. Я был резок. Просто я решил, что Торин писал вам и вы… подумали, что он лучше меня.
Это признание далось ему нелегко, но изумление в глазах Лиссы с лихвой все окупило.
— Лучше вас? – изумленно спросила она. – Но он ужасен!
— Ужасен? – поднял бровь Фрерин, позабавленный этим признанием.
Лисса тут же смутилась, и так мило покраснела, что он не выдержал, поцеловав ее. И спустя мгновение девушка прильнула к нему, отвечая – еще неловко и невинно… но это заставило его все позабыть.
В этот миг он был просто счастлив. А пряно-горький аромат дурмана наконец оставил его.