*** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
Эрин никогда не завидовала госпоже. Чему уж тут завидовать? Богатым платьям? Так не платьями мужчин привлекаешь! Богатству? Да какое оно богатство, коли приживалкой при брате живет? Ни мужа, ни дома своего – вдова же!
Детям? Ну, так у самой Эрин было трое детей! И все мальчики на радость отцам.
Нет, Эрин нисколько не завидовала Дис, но недоумевала ее привязчивости к сыновьям. И уж чего не понимала служанка, так это то, почему Торин, сын Трайна, так медлит? Можно сказать непозволительно! Мальчикам будет же лучше, если к ним как можно скорее позовут лекаря. Чем младше дитя, тем легче ему смириться с калечеством. Лекаря зовут до того, как мальчик поступит в учение. Меньше будет плакать, быстрее оправиться и не зная, что потерял, станет спокойно жить дальше, найдя себе дело по сердцу. Станет воином или ремесленником, купцом… некоторые, став взрослыми, находили себе покровителей, отдавая в обмен свое тело. И последние жили по мнению Эрин весьма неплохо.
Настолько неплохо, что Эрин осознано вложила в голову последнего своего заказчика мысль кастрировать ребенка. У мужчины уже была дочь, и он думал о сыне с одной лишь целью – чтобы он в будущем обеспечивал сестру. Став кастратом, ее младший сын никогда не женится, и круг его интересов при правильном воспитании замкнется только на сестре. И на том, как найти себе покровителя пощедрее. У него будут деньги и смысл в жизни – сестра.
Так или иначе, но Эрин позаботилась о судьбе младшего куда больше старших.
Но Торин и Дис казалось даже не думали о этом. Поэтому когда Балин сказал ей, что позвал лекаря для мальчиков, служанка вздохнула с облегчением. Слава Отцу-Кузницу! Ну, наконец-то!
— Приведи их с площадки для игр к обеду, – сказал ей Балин. – Лекарь будет уже их ждать. И не говори ничего своей госпоже. Матери тяжело слышать плач детей, пусть она после утешит их.
— Да, господин, – согласно закивала служанка.
Она с готовностью увела троих детей с площадки, крепко держа за руки черноволосых Милрада и Кили. Фили же сам шел рядом, полностью доверяя гномке, что знал с рождения.
Предовольный Кили грыз яблоко, который она ему всучила и жмурился от его сладости, слизывая язычком сок с губ.
— Вкусно! – сообщил он, улыбаясь. – Фили, хочешь?
Старший покачал головой.
— Не люблю яблоки, – отказался он.
— А я люблю! – заявил Кили. – Эрин, дашь еще?
— После, вот лекарь уйдет и дам, – согласно кивнула Эрин.
— Лекарь? – тут же насторожился младший, у которого был печальный опыт падения с лестницы и как после лекарь зашивал ему рассеченную бровь.
Визжал он тогда, как поросенок!
— Да, лекарь, – ответила служанка. – Он давно должен был к вам прийти.
— А зачем? – удивился Фили. – Мы здоровы же!
— Ну, конечно здоровы! – кивнула Эрин, и прикрикнула на него: – Давай, не отставай! Чем скорее придем, тем быстрей все кончится.
Что именно кончится, мальчики не поняли, но Фили и Кили полностью доверяли гномке, а Милраду сказали слушаться няньку-служанку. Поэтому Эрин спокойно довела мальчиков до покоев лекаря и втолкнула одного за другим в двери.
— Вот, господин, я привела их, – объявила она громко.
— Очень хорошо, – кивнул ей Балин. – Останься. Пока лекарь будет заниматься одним, присмотри за остальными двумя.
Эрин согласно кивнула.
— Мастер Балин, зачем мы здесь? – вдруг спросил Фили, настороженно смотря, как лекарь у стола раскладывает на чистой тряпице блестящие железные инструменты и острый тонкий нож, странно изогнутый.
Кили рядом с ним и Милрад во все глаза смотрели на лекаря.
— Фили, я надеюсь ты будешь храбрым и покажешь пример младшим, – мягко обратился к нему Балин, подходя. – Ты будешь первым, хорошо? Я знаю, ты сильный мальчик и не боишься боли…
— Я хочу к маме, – прошептал Кили, потянув ладошку из руки Эрин.
— Кили, не надо боят… – но Балин не закончил.
— Не хочу! – завопил во весь голос Кили. – Пусти, я хочу к маме!!
Эрин подхватила, квохча, вырывающегося и извивающего мальчонку, с визгом требующего отпустить его. Милрад с перепугу отступил к дверям, поняв, что взрослые замыслили что-то не хорошее, а Фили растерянно замер, не зная, что делать.
— Успокойся! Это быстро! Лекарь только чиркнет ножичком и все! И все, нет у тебя яичек! – выдала, потерявшая всякое соображение из-за воплей Кили, Эрин.
— Заткнись, дура! – рявкнул лекарь, выхватывая из ее рук младшего сына Дис. – Этих держите!
Пальцы Балина железными зажимами вцепились в плечи рванувшегося было Фили. Эрин же было развернулась к Милраду, но мальчишка вывернулся у нее из-под руки и бросился к дверям. Вихрем промчавшись мимо Балина, который попытался одной рукой ухватить его, ослабил хватку и Фили тоже вырвался. Подлетевший к дверям Милрад вцепился в засов, но опомнившаяся служанка оттащила его прочь.
А лекарь уже ловко уложил младшего мальчика на стол, одну за другой привязав запястья веревками к столешнице над его головой.
— ПУСТИ! ПУСТИ! ПУСТИТЕ!! НЕ НАДО! – вопил в голос Кили.
Лекарь пальцами зажал его подбородок и всунул в рот мальчонке тряпицу, обрывая крики. Фили и Милрад испугано вырывались из рук Балина и Эрин, но все было тщетно. А меж тем лекарь безжалостно сдернул с Кили портки с исподнем, и из глаз ребенка потекли от страха и унижения слезы. Но мужчина был неумолим. Он знал свое дело, ради которого ему платили. Брыкающиеся ножки он ремнями привязал к столу, разведя их в сторону. Бережливо одернул, задирая к подмышкам ребенка рубашонку – дабы не запачкалась кровью.
Толстые пальцы подхватили мягкий мешочек с крохотными яичками меж ножек распятого мальчика, оттянули под мучительный задушенный кляпом вскрик и лекарь защелкнул основание мешочка деревянным зажимом. От дикой боли тельце ребенка натянулось, выгибаясь, но ремни были крепки. Взяв нож-серп, лекарь поднес его к тельцу, примерился и…
Даже кляп не скрыл того воя, что издал маленький Кили…
Фили и Милрад, будто оглушенные ужасом происходящего, замерли, с полными ужаса глазами смотря на дрожащее, корчащее тельце в путах. Лекарь, не смотря в дико распахнутые глаза мальчика, из которых потоком текли слезы, бросил в чашу отрезанный мешочек с яичками и взял шелковые нити с иглой.
Фили и Милрада замутило, они видели окровавленные руки лекаря и сопротивляться они уже не смогли бы…
Лекарь скоро закончил, наложил тугую повязку бинтами и отвязал потерявшего сознание Кили. Он уложил мальчика на лавку рядом и обернулся.
— Давайте теперь старшего…
Лекарь сделал шаг к Фили и тут кто-то врезался в дверь покоев.
— Открывай, ублюдок!! – заорал кто-то.
Балин, враз опознав голос, нервно-раздраженно оглянулся на дверь, которая от следующего удара таки сорвалась и распахнулась.
— Сезар! – с досадой воскликнул Балин. – Не вмешивайся!
Но Сезар, одним взглядом охвативший все в комнате, увидев обмерших от страха белых мальчишек в руках брата и служанки, безвольно обмякшее тельце Кили… в глазах мужчины потемнело.
— Убью… – топор в его руках взлетел и Балин, поняв что сейчас топор полетит в него, отшвырнул от себя Фили, отшатываясь в сторону и выхватывая меч из ножен.
Эрин завизжала, а Милрад вырвался из ее рук и бросился вон из комнаты.
За спиной послышался лязг железа и мальчик, не помня себя, несся по коридорам замка. Ноги сами несли его, все дальше от ужасного случившегося… туда, где была его мать