VI
В столицу Австрии напарники доехали без приключений в полночь. Они разошлись по домам, чтобы выспаться и к полудню появиться в своей организации.
Велизар не мог уснуть. Он закурил, через открытую дверь балкона смотря на затянутое ночное небо без звезд.
Наконец-то он на родине... Но больше это его не утешало. Теперь он ясно видел, как пуста и бессмысленна была его прежняя жизнь. Наконец, он погрузился в глубокий сон, вспоминая свою семью.
Он проснулся в десять. Город гудел. И воздух был словно в печи. «Чертовски жаркое лето» – подумал парень, одеваясь как можно легче. Пристегнул небольшой пистолет к ноге, прикрыв носком, отсчитал и положил в бумажник довольно приличную сумму марок – никто не знает, что может ожидать за первым же поворотом: возможно, придется скрываться, не забегая домой – Велизар всегда предпочитал быть уверенным и подготовленным к непредвиденным обстоятельствам. Он вышел на улицу и направился завтракать в ресторанчик на углу.
Полдня парни находились в своем отделе, предоставляя все отчеты о проделанной работе. Все планы выполнены, никто не остался недовольным. Напарники действительно провернули довольно сложные операции, даже сделав больше намеченного. И деньгами теперь они были обеспечены надолго.
Вечером они сидели в своем нелегальном “Клубе”, отмечая успех.
– На следующей неделе я поеду к сестре в Германию. Рихард, раздобудешь мне документы какого-нибудь аристократа? Уже сыт по горло бесконечными проверками и сменой паспортов. Мне нужны надежные бумажки. О цене не беспокойся.
– Без проблем, Вел.
– Благодарю, дружище. Свистни, когда будет готово. Ладно, ребятки, всем удачи! – Велизар встал из-за стола, издевательски отсалютовал нацистское “Хайль” и покинул помещение.
В субботу он с встретился с Рихардом, забрав документы. Отныне он именовался Рудольфом Ледигманном. Приятели пропустили по бокалу прохладного бренди, после чего Велизар отправился на вокзал за билетом.
Придя в квартиру, он сжег все ненужные бумаги, а самые важные и ценные вещи собрал и на следующее утро, необычно пасмурное и не жаркое, отвез в родную деревню. Чтобы не “светиться”, надел плащ и надвинул на брови шляпу. Он замер на несколько минут перед отчим домом, погружаясь в воспоминания. Вошел внутрь. Окна заколочены, комнаты пусты, темны и холодны. Его мать скончалась. Это он узнал у соседей, которых, перебираясь в столицу, попросил за ней присматривать. Он не был здесь целых четыре года, не решаясь приезжать и терзаться неприятными чувствами. Теперь он ощутил горечь и стыд за это. Но уже ничего не исправить...
Парень спрятал в подвале привезенные вещи, замаскировал тайник и пошел на могилу матери, около часа просидев у ее окруженного полевыми цветами деревянного креста.
«Мама... Я знаю, что тебе хорошо... Ты там, откуда мы все приходим... Где нет ни боли, ни скорби, ни слез... И тебе больше не больно и не одиноко... Только... Прости меня... Я был эгоистом, оставив тебя... Я не мог всего этого выносить, каждый день видеть, как твоя жизнь медленно угасала... Это разрывало меня... Прости, мама...»
Велизар ощутил ком в горле. Он вдыхал свежий горный воздух, горьковатый аромат трав... Всё как в детстве...
«Ведь я всё еще тот самый непокорный, бойкий и мечтательный мальчишка...»
Дятел стучал по сухому стволу где-то в лесу, над маками кружила бабочка. Он поднялся, осмотрелся вокруг, заметил растущие неподалеку ромашки.
«Жизель... Моя милая Жизель... Твой Махаон летит к тебе...»
* * *
В июньский полдень Велизар вышел из старенького “Опеля”, расплатился с таксистом и зашагал по вымощенным камнем средневековым улочкам немецкого города. Он увидел сестру в саду, подходя к ограде. Ребенок, раскачивающийся на качели, заметил его и подбежал к матери:
– Мам, мам, к нам кто-то идет!
Женщина обернулась.
– Братишка!
– Сестренка!
Велизар поставил чемоданы, приготовившись обнять подбежавшую сестру.
– Сабина, как я рад тебя видеть!
– А я-то как рада! Ты где пропадал, блудное создание? Сколько уже мы не виделись?
– С начала войны... О, твои киндеры, – он указал на двух светлоголовых голубоглазых детишек, с интересом рассматривающих его, прячась за деревьями.
– Такие же сорванцы, каким был ты!
– Аха-ха! Это чтоб ты не скучала.
– Ты неисправим!
Они рассмеялись.
– Ну, бери свой хлам, пойдем в дом. Ты как раз к обеденному пирогу.
– Так я знал!
Они всегда были шутниками, часто подкалывая друг друга. Его сестра была на восемь лет старше. Когда Велизару исполнилось одиннадцать, она вышла замуж за немца и переехала к нему. Вплоть до 39-го года брат с сестрой не виделись.
Он пробыл у нее четыре дня, на пятый направившись в Штутгарт, чтобы уже оттуда держать путь обратно во Францию.
В Штутгарте позвонил в Вену, разузнать обстановку. Завершили разговор шифром: “Махаон, дождись ветра, он дует к тебе. Старый дуб, восемнадцать. Сорока”.
И в шесть вечера Велизар встретил Юргена в кафешке “Старый дуб”, что так же было и паролем, означающим, что Юрген чист.
– А тебя чего сюда понесло? – бреясь у зеркала над умывальником в сортире вокзала, спросил Велизар.
– Да ну, Рудольф, не издевайся! – дымя сигаретой, нервно ответил Ветер. – Ты же знаешь, как мне надоело гнить в своей холостяцкой берлоге. Вот приедем, загуляю с французскими фройляйн, не парясь, что в любую минуту нужно куда-то тащиться, подрывать мосты или захватывать грузовики. Ну какая нормальная дамочка будет встречаться с сумасшедшим идиотом!
– Ты чертовски прав, дружище, – с ухмылкой пробормотал Рудольф-Велизар, вытирая лицо, и вдруг разразился безудержным смехом.
– Что на этот раз? – возмутился Юрген. – Вот хрен поймешь, что у тебя на уме! – и сам не удержался.
– Подумал, – сквозь смех говорил снайпер, – вот мы же реально те самые идиоты, что с криками «Банзай!» суются прямо в пасть тигру. Ахтунг, вермахт, среди вас психи-самоубийцы!
– Иди ты! – угорал приятель.
– Мы пойдем вместе. Кстати, наша железная гусеница уже подкатила, – произнес Велизар, посмотрев на часы. – Валим.
Напарники сели в свое купе и к девяти часам того же вечера пересекли границу Германии.