-Добрый вечер, Ваша светлость! Чаю?
-Нет, Сара, благодарю. Я ненадолго. Проведи меня к Эсмине, - проигнорировав приветствие женщины, взявшей на себя ещё и функцию экономки в доме капитана, маркиза сразу перешла к делу. От внимания Браса не ускользнуло, что высокородная гостья назвала его дочь по имени. За последнее время он обдумал много всего, в том числе и причины по которым, занимающая столь высокое положение в обществе личность, как Маркиза Эстре решила ему помочь, и склонялся во мнение, а сейчас лишь убедился в том, что досье на него или, как минимум, его личное дело оказалось в руках аристократки не позднее следующего дня, а значит она имела полное представление как о его успехах на службе, так о его семье. Проигнорировав и приветствие самого капитана, маркиза поспешила за сиделкой, на ходу снимая плащ и бросая в руки мужчины вместе с фразой:
-Капитан, с Вами поговорю позже. Оставайтесь по близости, у меня сегодня не так много времени.
Проследовав за Сарой к комнате его дочери, маркиза жестом отослала сиделку, и больше не сказав ни слова, скрылась за дверью. Щелкнула задвижка, отрезая хозяина дома от главного события вечера и вновь оставляя его в нетерпеливом ожидании.
Комната девушки была небольшой, но по-девичьи уютной. Кремовые обои со сказочными узорами гармонировали с удобной мебелью в персиковых тонах. Приглушенный свет маглампы освещал широкую кровать, выполненную в том же стиле, что и остальная мебель, и неподвижно лежащую в ней девушку, смертельная бледность которой сразу давала понимание о её состоянии. Маркиза на минуту замерла пристально всматриваясь в представшую перед её взором картину, после чего плавным шагом направилась к кровати больной и, мягким движением расправив платье, села в стоящее рядом с постелью кресло. Дочь капитана лежала закрыв глаза, но маркиза прекрасно чувствовала, что девушка не спит.
-Значит хочешь умереть? Не стыдно? - мелодичный голос гостьи на этот раз был удивительно мягок. Однако, в ответ - тишина, отчего маркиза хмыкнув резко подобралась, в голос вплелись язвительные нотки:
-Знаешь, смотрю я на тебя и вижу неблагодарную дрянь. Хочешь расскажу в каком состоянии был твой отец, когда я его встретила? В крови, с воспаленными ранами, мучимый жаждой, голодом и болью. В пыточной камере, где весь пол залит кровью, воздух пропитан страданиями, а быстрая смерть - лишь мечта. Он оказался там из-за тебя, а вместо того, чтобы бороться за свою жизнь, ты строишь из себя жертву. Не хочешь жить, потому что тобой попользовался какой-то негодяй да забыл.
-Вы жестоки, - раздался тонкий хрустальный голосок, и на гостью уставилась пара осуждающих серебристо-серых, как у отца, глаз.
-А жизнь, что, обошлась с тобой лучше? - маркиза снисходительно усмехнулась, но тут же продолжила, - Я не жестока, дитя, я всего лишь очень многое повидала... и не сломалась, как бы не желали того мои враги, - взгляд маркизы стал отстраненно задумчивым, устремленным куда-то вдаль или может быть в прошлое. Губы исказились в ироничной улыбке.
На этот раз взгляд Амелии смягчился, на устах появилась сочувствующая улыбка. Тот, кто испытал горе, легко способен угадать его в чужих глазах:
-Почему?
-Почему что? - отстраненный взгляд маркизы снова вернулся к той, из-за кого она здесь оказалась.
-Почему не сломались? Что помогло Вам выдержать... всё?
-Память о родителях... и... невероятная жажда жизни... Несмотря ни на что... и вопреки всему.
-Я так не умею...
-Учись. Меняйся. Ты ещё слишком молода, чтобы ставить на себе крест.
-Да что вы понимаете? - разозлилась девушка и серебро глаз обожгло злостью, а в уголках собрались слезы, готовые прорваться в любую секунду.
-Побольше твоего... - усмехнулась маркиза, откидываясь на спинку кресла, -Ты знаешь кто я?
Девушка растерялась, всматриваясь в лицо гостьи:
-Ваше лицо кажется знакомым, но...
-Микаэлла Эстре, приятно познакомиться, - шутовской взмах руки.