— Мой отец делал так же. Вы дали ей понять, что она заблуждается, но показали, что уважаете ее и ждете от нее взрослых решений. Вы не виноваты в том, что она сбежала, — жестко подчеркнула я, борясь с волной ужаса, захлестывающей мужа, меняющей меня.
Он повернулся ко мне, и я не удивилась страху и отчаянию в его глазах. Фонсо закусил губу, промолчал.
— Вы не виноваты, — встретив взгляд серых глаз, отрезала я. — Мы ее найдем. Вечером здесь уже будет маг-лекарь. Все будет хорошо.
Он снова глубоко вдохнул, долго выдыхал, через почти сомкнутые губы. За эти короткие мгновения я почувствовала, как муж изменился. Ужас ушел. Его место заняла решимость. Яркая, осязаемая, деятельная, живая.
— Хорошо, что мы обнаружили пропажу сейчас. Я бы зашел сюда только через полтора часа. Мы бы потеряли время. Останьтесь с Ерденом. Джози, как и других свободных людей, я отзову на поиски.
Я кивнула.
— Объявлю сбор, — бросил муж, быстрым шагом проходя мимо. По коридору к лестнице он уже бежал.
Я подошла к столу, прочитала выведенные детским почерком слова. Тэйка боялась жить под одной крышей с ведьмой, упрекала отца в том, что назвал меня ангелом. По мнению девочки, я командира уже зачаровала, поэтому она решила жить в приюте в Хомлене. Три года, пока я не уеду. Да, действительно, у обиженных ревнивых девочек очень своя, отличная от обычной логика.
Но почему знакомец воспользовался первой же возможностью, чтобы рассказать мне о Тэйке? Неужели он хочет ей помочь? Как странно!
Глава 39
Ерден спал. Жар мне удалось побороть, и теперь я, стараясь не шуметь, спешно просматривала тетради и книги. Там было редкое и, насколько я помнила, очень затратное по силе заклинание поиска. Но оно действовало. Причем куда лучше, чем поиски занесенных снегом следов маленького ребенка в лесах.
Чутье подсказывало, что Тэйка жива, но в беде. И с каждой минутой это ощущение опасности крепло. Противно дрожали руки, раздражали даже удары собственного сердца, я все больше волновалась и поймала себя на том, что прислушиваюсь к шагам в коридоре.
Еще один исписанный лист — вот оно! Быстро пробежав взглядом по ингредиентам и формулам, поняла, что не ошиблась. На это заклятие ушел бы весь мой резерв, но важней было то, что все травы и соли у меня были. Не хватало только малости — крови родственника. Но найти Фонсо старшего было проще, чем младшую.
Бросив взгляд на спящего мальчика, кинулась в свою комнату. Торопливо положив в корзину все нужные для волшебства вещи, оделась и побежала на улицу. По дороге встретила продрогшую и расстроенную Джози.
— Через главные ворота она выйти не могла, — потирая замерзшие ладони, рассказывала подруга. — Только через огороды. Вахтенные клянутся, что не видели ничего. Да за таким снегом, как ночью валил, разве что разглядишь?
Попросив ее побыть с Ерденом, я впервые за долгое время зашла на кухню. Поварихи очень удивились мне, а еще больше просьбе налить в два больших кувшина горячий чай. Сами женщины при этом не догадались, что угрузающим в снегу рысям нужно как-то греться.
Лекаря я увидела первым. Дарл стоял у большого жестяного корыта, в котором горели уголь и дрова. Чаю он обрадовался, похвалил меня за догадливость и сообщил неутешительные новости. Снегом засыпало все, что только можно. Ни следа найти не удалось. Даже собаки капрала только горестно поскуливали.
— Где командир? — выставляя из корзины один кувшин, я заметила на ногах лекаря какие-то странные овальные приспособления. Оглядевшись, увидела цепочки следов, которые могли оставить только эти дополнительные ступни.
— Там, — Дарл махнул рукой, указывая направление. — Вы легко найдете по следам.
Он замялся, посмотрел на меня так, будто не решался сказать что-то важное.
— Вам снегоступы нужны, иначе в снег провалитесь. И, — он набрал больше воздуха и скороговоркой выпалил: — у меня к вам большая и наглая просьба.
— Какая? — я удивленно смотрела на явно смущенного мужчину.
— Ему сейчас очень тяжело, — лекарь заглядывал мне в глаза. — Я знаю, что просьба наглая, но, пожалуйста, если сможете, назовите его по имени. Не надо «командиров» и «милордов». Его зовут Эстас. И ему сейчас очень плохо и страшно.
От того, как сильно он переживал за друга, защемило сердце. Хотелось просто обнять Дьерфина Дарла, сказать, что все будет хорошо, все обойдется. Но я знала, что это прозвучит глупо, поэтому изобразила подобие улыбки и уверенно ответила:
— Надеюсь, что смогу помочь не только обращением.
Он кивнул и снова заговорил о снегоступах. Пара этих непривычных приспособлений стояла неподалеку, и лекарь споро привязал их к моим ногам. Осторожно шагая так, чтобы не наступить на себя же, я шла по следам туда, где должен был быть мой супруг.