В следующий миг ее отбросило на стол.
— Ты его защищаешь? — взвизгнула беременная самоубийца, и окровавленные руки превратились в лапы с длиннющими когтями.
— Мне он тоже не понравился, но это еще не повод его убивать, — я пожала плечами.
Она подскочила к кругу, замахнулась, ударила — когти с отвратительным скрежетом прошлись по незримой защите. Ее дикий вой разочарования наверняка слышали снаружи при такой-то громкости. У меня даже уши заложило и в голове зазвенело.
Женщина атаковала яростно, отчаянно, лупила когтями по защите так, будто знала, что от множества ударов подряд стена между нами истончится. На истерику, которую вполне можно было ожидать в этом случае, атака призрака походила лишь первое время.
Но постепенно черты лица самоубийцы изменились, сладкий запах карамели поблек, в призраке появилось что-то более древнее, темное.
Пробрало холодом. Появилось мерзкое чувство узнавания.
Будто я встретила старого врага.
Втянула носом воздух, прикрыла глаза. Косы начали расплетаться. В воздухе между мной и женщиной появились искорки, которым круг не помеха.
Люблю некромантию за то, что не бывает скучно. Но жутко раздражает, что все может оказаться вовсе не тем, чем кажется с самого начала.
Умно. Очень умно.
Призрак самоубийцы использовал Артура, чтобы дотянуться до священника, но в то же время сам был средством добраться до меня.
Ждать, пока круг истощится и начнет тянуть из меня силы, не стала.
Чиркание спички — заранее прилепленная к плошке свеча горит ровно. Зачарованный воск, заговоренная нить — я не первый год некромант. Знаю, как уберечь себя.
Искорок становится больше. Я зажигаю от свечи клок шерсти и скрученные в жгут травы. Женщине, бьющейся об еще держащийся заслон, это не нравится. Она щерится, по-звериному припадает к земле и частично теряет форму. Бережет силы для настоящей схватки.
Выскочив из круга пуговиц, я несколько раз оборачиваюсь вокруг себя — едкий дым трав и шерсти становится новым защитным коконом. Его хватит ненадолго, но у меня нет желания затягивать бой. Артур в опасности и знает это, оттого и жмется к стене, не вмешивается. Его ужас щекочет мои чувства, я ищу быстрый путь разрушить «поводок». Тогда друг сможет уйти.
— Он отказался меня отпевать! — слова женщины полны ненависти.
— Ты ведь самоубийца.
Резонный довод ее лишь больше разозлил. Она дернулась вперед, чиркнув по полу когтями.
— А-а-а, — я упреждающе наставила на нее тлеющий жгут.
Призрак замер в паре шагов от меня. На морде отвращение, верхняя губа поднята, зубы обнажены, взгляд прикован к жгуту. Всего-то мята, крапива и ивовые прутья, а уважительное расстояние сохраняется. В поисках «поводка» я глянула призраку за спину. Неплохо он от курильницы подкормился — на досках остались следы когтей и стружка.
— Ты же знаешь, что самоубийц не отпевают. Чем священник виноват? — осторожно двигаясь в сторону, я пыталась обойти призрака так, чтобы увидеть, наконец, «поводок». Потом можно будет не церемониться и быстро развоплотить.
— Мой сын ни при чем! — рявкнула сущность.
— Ты о нерожденном? — новый шаг в сторону. Свет зачарованной свечи сделал искры ярче, как и нить связи духа с Артуром.
— Да! — крикнула она, снова расцарапав когтями покрытые мастикой доски.
Теперь двуполость призрака частично оправдана. Частично, потому что у древнего кукловода слишком много лиц обоих полов.
— Придется потревожить могилу, — предупредила я.
— Нет! Пусть отпевает обоих! — от ее рыка задрожали стекла, с потолка посыпалась побелка.
— Он не станет. Никто из служителей не станет отпевать тебя. Убийцу и самоубийцу, — прозвучало резко и окончательно. Я права, и женщина это знала.
Белая пыль висит в воздухе. Сияют еще непролитой кровью алые искры. От воя взбешенного и отчаявшегося призрака стынут кости. Сердце стучит часто, рукоять длинного кинжала в ладони укрепляет решимость.
Скрежет когтей — она на меня бросилась. Жгут попал ей в лоб — но от боли закричали двое. Она и Артур. Пока женщина трясла головой, я почти добралась до «поводка». Почти. Она снова атаковала — кинжал прошил ей руку. Женщина отпрянула, подвывая и рыча, как раненый зверь. У стены всхлипнул Артур.
Сущность оберегала «поводок» и дальше подпитывалась за счет моего друга. Я чувствовала, что он слабеет. Еще немного, еще несколько минут — и самоубийца поглотит его!
Я перешла в наступление. Заклятия лупили по когтистой твари, отгоняли ее от Артура. Чем женщина дальше, тем больше у меня шансов избавиться от связи. Сущность набрасывалась на меня снова и снова, натыкаясь то на кинжал, то на щит, шипела и в бессильной злобе царапала пол.