— Зачем?
— Ты подпитаешь меня и хранителей, твоих умений должно хватить.
— Хватит, — заверила я. — А ты за это отцепишься от девочки. Силы, которую я тебе дам, хватит, чтобы долго поддерживать существование.
— Ты врала, когда сказала, что она ничего для тебя не значит, — ухмыльнулся шаман. Девочка, чье тело он полностью подчинил, удивительно по-стариковски погрозила пальцем.
Я отрицательно покачала головой:
— Не в этом дело. Использовать ребенка просто мелко.
— Зато действует безотказно, — он буквально излучал собственное превосходство. — Но если ты сдюжишь, девчонка мне будет уже не нужна.
— И ты от нее отцепишься? — уточнила я.
— Зачем мне бесполезная кукла? — за одну только ухмылку хотелось развоплотить духа с особой жестокостью.
— Мы с тобой заключаем сделку. Я участвую в нужном ритуале, ты оставляешь ребенка в покое. Существуешь отдельно от нее, как было до того, — жестко заявила я.
— Не люблю ограничения.
Шаман взял со стола нож для очинки перьев и, искоса глядя на меня, примерился, чтобы проткнуть девочке руку.
— Не советую, — презрительно хмыкнула я. — Меня ты не впечатлишь. Я за последние двенадцать лет столько видела, что твои потуги так меня запугать — детский лепет. Ты добьешься только того, что Тэйку будут привязывать к кровати, чтобы она не могла навредить себе. Ты для того за нее хватался, чтобы жить в тюрьме-больнице?
Шаман взвесил в руке нож, отложил его на стол.
— Ладно. Сделка — так сделка. Ты участвуешь в нужном ритуале, я навсегда отцепляюсь от девчонки.
— И не вредишь ей!
— И не врежу.
— Магию в свидетели! — потребовала я.
Злобный взгляд был мне наградой. Отлично, меня пытались обмануть таким простым способом. Обидно даже, что противник меня недооценивает.
— Ладно! — рявкнул он и поднял обе ладони.
Я повторила жест. Потоки, послушные и теплые, оплели мои руки и широкими лентами устремились к шаману. Он клялся своей магией. Северной, мертвенно-холодной с ярким запахом можжевельника. Его ленты сплетались с моими, обхватывали мои кисти, впивались в локти. Исключительно хищный дар, поразительно подавляющий, очень властный, мощный, требовательный. Он удивительно напоминал ощущения от общения с древним знакомцем. Такая же множественность образов.
Связь, неприятная, но необходимая, оборвалась. Теперь шаман не сможет сжульничать и не отпустить Тэйку после ритуала, если мне не удастся развоплотить сущность до того, как ритуал завершится.
— Не забудь ее тепло одеть, — наказала я и, отчаянно разыгрывая издевательское желание помочь, спросила: — Или мне зайти проверить, справляешься ли ты с таким простым делом?
— За собой следи! — огрызнулся он.
— Помни, я на правах мачехи могу отправить тебя переодеваться, деточка, — улыбнулась я.
— Ты нарываешься, — процедил шаман.
— Ни в коем случае. Лишь напоминаю расстановку сил.
— Она такой будет недолго! — фыркнул он и стремительно вышел из библиотеки.
Поднявшись к себе, торопливо написала письмо мужу. Он должен был знать, что я не по своей воле ушла в рощу без него, что меня вынудил поработивший Тэйку шаман. Готовое зелье для обезвреживания тотемов я разложила по карманам шубы, фляжку с освященной водой и подготовленный для боя кинжал повесила на пояс. Это простое и обыденное действие придало мне сил и решимости.
Я справлюсь. Я изведу шамана, сумею развоплотить до того, как он навредит девочке!
Я справлюсь.
Глава 55
Тэйка, за которой я сама зашла, была одета по погоде. Шаман даже о перчатках вспомнил. Взгляд, одурманенный, осоловелый, девочка на меня не поднимала, а я, старательно прислушиваясь к эмоциям ребенка, отмечала внутреннюю борьбу. Тэйка пыталась освободиться, вернуть контроль над своим телом, вытеснить шамана.
К сожалению, я мало чем могла помочь. Знакомец объяснил, что избавить девочку от захватчика трудно. Для этого нужно было либо развоплотить шамана в открытом бою, либо найти его могилу, вылить на нее простую освященную воду из храма и прочитать молитву об упокоении души. Воду я с собой взяла, но даже не представляла, где больше десятилетия назад похоронили шамана. Так что оставалось лишь болтать с опасным приживалой, заставлять его отвечать и тратить силы.
Он довольно быстро перестал со мной разговаривать, а походка Тэйки стала неуверенной, речь замедленной и чуть размытой. Я не прекращала провоцировать, обращаясь именно к шаману.
— Заткнись, тварь! — завопил он, когда мы отошли уже довольно далеко от крепости.