– Кира?
Ого. Я застыла на верхней ступени часовни, в смятении разглядывая отстраивающееся поместье. Низшие иные бодро носились по строительной площадке, что-то друг другу кричали, фырчал мотор трактора, визжала пила... Макс встал с последней ступени, оставив там бумаги, и поднялся ко мне.
– Ты как тут?
– Понятия не имею. Вошла в другую часовню, а вышла здесь.
Он улыбнулся и вдруг крепко меня обнял:
– Я скучал. Извини, что тогда накричал на тебя. Сам от себя не ожидал, что способен на ревность.
Мягко отстранившись, улыбнулась в ответ:
– Я, честно говоря, и забыла уже. Как тут у вас дела?
– Все хорошо. Но я собирался и сам связаться с тобой: у нас непонятно что по ночам творится на кладбище. Да и пора, думаю, нам с тобой серьезно поговорить.
– Гм, – сглотнув слюну от нехорошего предчувствия, я сделала шаг назад. – Я душ приму и...
Макс, схватив меня за руку, притянул к себе:
– Я прикажу приготовить для тебя комнаты.
– А где мама, ты случайно не в курсе?
– Они с Митчем куда-то там уехали, – он нахмурился. – За покупками, кажется.
– Давай так, я сейчас домой: душ, завтрак, планы на день, а вечером приду сюда. Сразу и с тобой поговорю, и с мамой увижусь, и ночью на кладбище ваше неспокойное гляну.
– «Домой»? – он горько улыбнулся. – Несколько дней всего прошло. Поместье наше ты до последнего отказывалась так именовать.
– Ты и правда ревнуешь?
Вздохнув, он закрыл глаза. Открыл рот, чтобы сказать что-то, но тут же закрыл его снова. Положил руки мне на предплечья. Из-за того, что мы стояли на разных ступенях, наши лица находились на одном уровне. Так близко, что становилось не по себе.
– Я так устал. Все время что-то не так. Нужно куда-то идти, что-то делать, решать чужие проблемы. А потом появилась маленькая, наивная девочка. На моих глазах она превратилась в воина, в сильного некроманта, но при этом осталась собой – той девочкой, с которой я познакомился, кажется, много лет назад. Я отогревался около тебя душой, Кира, но как бы не старался, ты не подпускала меня ближе. А вот сейчас уходишь, а мне кажется, что если отпущу, уйдешь навсегда.
И вот что тут можно сказать? Увидев мой растерянный, полный сожаления взгляд, Макс фыркнул:
– Возвращайся в свой замок. Мы будем ждать тебя вечером.
Теперь уже я сама обняла его:
– Извини.
– Иди уже. Никто не говорил, что я сдаюсь.
Когда я вышла из часовни у замка, то испытала острое чувство дежавю: Сашар сидел на последней ступени, разглядывая небо. Он не мог не услышать моего приближения, но не оглянулся:
– Привет.
– Привет, – я села рядом. – Я научилась перемещаться между часовнями.
– Мы заметили. Знаешь, у стражей чуть массовый инфаркт не случился, когда тебя потеряли. Как там Максимилиан?
– М-м, нормально, – как-то странно он об этом спрашивает.
– Наверное, описался с радости, когда тебя увидел.
Моя челюсть с таким грохотом упала, что я сама подпрыгнула от неожиданности:
– Ты ревнуешь?!
– А что, нет повода?
Если бы в моем мозгу находились провода, то сейчас случилось короткое замыкание. Сашар поднялся каким-то резким, рваным движением:
– Я нашел следующего некроманта. Когда будешь готова, пойдем.
– Постой, – хотелось материться от идиотской ситуации, в которою я как-то вдруг вляпалась. – Я договорилась поужинать с мамой. Соскучилась, – пожимаю плечами, размышляя о том, с какой стати оправдываюсь. – Пойдешь со мной?
– С удовольствием, – улыбнулся и подал мне руку, помогая подняться. – Что планируешь надеть?
О да. Представляю, как Макс обрадуется.