Город, в который мы с Сашаром переместились, был мрачным, серым и практически вымершим. Я когда-то видела фильм про Чернобыль... Так вот, создавалось впечатление, что мы в Припяти. Редкие, какие-то перепуганные пешеходы ныряли в подъезды и подворотни, стоило нам появиться на горизонте. Как кто-то может жить в такой атмосфере?
– Что это за место?
– Когда заключенных после длительного срока выпускают из тюрем, им здесь предлагают бесплатное жилье и, пусть и паршивую, но работу, – Сашар сосредоточенно шагал вперед.
– И никто не заметит, если пара сотен таких людей исчезнет. Разве что в милиции вздохнут облегченно, – вывод напрашивался сам собой.
– Угу, – древний, остановившись перед перекошенной дверью с облезшей зеленой краской, постучал. – Пришли.
Обернувшись, я успела заметить движение – кто-то спрятался за углом дома. Кто-то, кто следил за нами. Не все так просто в этом городке, да?
Спустя минут десять, дверь нам открыла девочка лет пяти, со смешными косичками и курносым носиком. Все это время Сашар не выказывал нетерпения, не пытался постучать еще раз или выломать дверь. Он просто стоял. А я вдруг задумалась о том, сколько таких миссий было в его жизни? Во сколько дверей пришлось ему стучать и во скольких подобных местах побывать? Осознание было невероятным. Ошеломляющим.
Насколько смешными и несущественными должны казаться ему мои переживания и проблемы? Словно услышав мои мысли, древний молча наклонился и поцеловал меня в лоб. Его рука скользнула на талию, привлекая к мужчине, согревая, успокаивая.
– Нет ничего важнее тебя, – прошептал.
А я на миг задохнулась воздухом, под пристальным взглядом девчонки, глаза которой расширились в искреннем удивлении от слов незнакомого мужчины. И столько одиночества было в ее глазах...
– Привет, – я присела перед ней, желая и страшась коснуться. – А кто-то из взрослых дома есть?
– Мама, – она неуверенно посмотрела вглубь дома. – Но она занята. А что ей передать?
– Нам очень нужно с ней поговорить, – я крепко взяла ребенка за руку, не желая отпускать обратно.
Малышка, попытавшись вырваться, звонко завизжала, и уже через мгновение перед нами стояла ее разгневанная мать:
– Что вам нужно? Отпустите ее!
– Я начинающий некромант. Покажите мне несколько приемов? – я не слишком правдоподобно улыбнулась.
Один взгляд на замершего ребенка, и вот в нас уже летит что-то смертоносное. Я, с трудом успев выставить щит, прижала девочку к себе, зарывая от страшного зрелища: Сашар был в ярости. У меня же в голове не умещалось то, что некромант решила пожертвовать дочерью.
– Стой!!! – кричу и бросаюсь наперерез вампиру, сбивая с ног полуживую женщину. – Она рожденная.
Прислушиваюсь еще раз, но результат все тот же. Черт, мы ее едва не убили. Ничего не понимаю. Мой взгляд метнулся к замершему у порога ребенку. Малышка невидящим взглядом смотрела на кровь на полу, качаясь из стороны в сторону.
– Сашар, уведи ребенка. Я пока вылечу ее мать.
От вида страшных кровавых ран мне и самой стало не по себе. Древний мог убить ее с первого удара – повезло, что некромант успела уклониться. Одним махом опустошив весь свой резерв, женщина осталась беззащитной перед нами. Почему же она напала?
Сила привычно укрыла черной тенью руки, а вскоре начала впитываться в раны незнакомки. Спустя примерно двадцать минут, на меня уже смотрела полностью здоровая женщина.
– Рассказывайте, – сказала, поднимаясь с пола.
Сашар, услышав мой голос, вышел из соседней комнаты с девочкой на руках. Женщина, бросив один единственный взгляд на дочь, отвернулась.
– Я слышала, вы убиваете некромантов. А до того много всякого о вас ходило. Решила, если убьете меня, то ребенка заберете, и все ей лучше с вами будет, чем со мной, – она говорила тихо, не поднимая головы.
– Вы собирались оставить ребенка с убийцами? – стойкое ощущение, что я в дурдоме, окончательно упрочнилось в моей голове. – А с вами почему ей плохо? Почему вы в этом городе? Почему не уехали?
София оказалась некромантом. В самом юном и нежном возрасте один из десятки заметил в ней искру, о чем и сообщил родителям малышки. С тех пор жизнь девочки кардинально изменилась. О, сколько разговоров, планов и мечтаний было у сильного ведьмовского рода. Все надежды на нее. Все лучшее для нее. Вся любовь ей. Но когда девочке исполнилось одиннадцать и прибыл наставник, чтобы забрать ее на обучение, оказалось, что искра так и осталась искрой – некромантом, способным поднять зомби, ей не стать никогда.
Шли годы. София с трудом научилась управляться с бытовой магией с помощью своих скудных сил. Вот только места в родном доме для нее больше не было. Из яркого огня надежды для родственников, она превратилась в горькое разочарование и постоянное напоминание о том, чего у рода никогда не будет.
Строгая мать-ведьма держала девушку, что называется, в ежовых рукавицах, замечая дочь лишь тогда, когда та нарушала правила, плохо делала домашнюю работу или приносила плохую оценку из обычной человеческой школы. Какой позор.
София, впрочем, всегда была послушной и любящей дочерью. Всегда слушалась маму. Всегда старательно выполняла каждое поручение. А потом влюбилась. Случайно повстречав в городе одного из оборотней, девушка совершенно потеряла голову, найдя в нем то, чего была лишена многие годы. И теперь уже ни мама, ни бабушка, ни глава рода влияния на нее не имели. София убегала из дому, закатывала скандалы, ночевала у взрослого мужчины и, естественно, забеременела. Ведьмовской род девушку не простил. Вместе с ребенком ее выставили на улицу: кто ребенка сделал, тот пусть и кормит. Вот только оборотня, что клялся в любви, уже и след простыл.
Не имея другого выхода, София обратилась в Совет за помощью. Оборотня нашли, но дома у него оказалась жена и куча ребятни от трех браков. О том, как именно Совет принимал решение, история умалчивает, но приказ был следующим: отдать дочку на воспитание жене оборотня и убираться восвояси.
София отказалась. В целом мире для нее не было теперь ничего важнее ребенка. Вот только в таком случае оборотень был обязан платить алименты. И немаленькие. Мужчина не придумал ничего лучше, чем попытаться убить бывшую подругу. Вот так брошенная и преданная всеми София, с дочкой Ладой на руках, оказалась в этом богом забытом городке.