Чуть дрогнули ветки, и на землю спрыгнул мужчина. Встав ровно на то место, где пару минут назад стояла некромант, он глубоко вдохнул и криво улыбнулся. Присев, растер между пальцев комок сырой жирной земли, еще хранящей следы пролитой силы. Огромной силы. Невероятной. Бесхозной. После увиденного сегодня, вожак Красных волков не вызывал в нем ничего кроме презрения. Всего лишь пешка. Но тоже порой полезная фигура.
Осталось лиши удачно разыграть выбранные фигуры. А измененные? Будут еще – сколько их таких бродит.
Глава 5 – Особенное чувство
Ничего не дается просто так. Ничего не происходит зря. За все приходится платить. За вчерашний выброс силы сегодня расплачивалась я: головной и мышечной болью, слабостью и тошнотой. Открыв глаза после продолжительно сна, впервые не принесшего облегчения, первым, что увидела, были тюльпаны – самые нежные из всех существующих цветов. Какая прелесть.
Сочные и свежие, они стояли в прозрачной вазе, распространяя тонкий аромат. Утро стало добрым. Вставать не хотелось, но и валяться настроения не было. Пришлось ползти в ванную. Думаю, подобным образом чувствуют себя боксеры после боя: вроде и выиграл, но избили знатно.
Сашара в замке не было, о чем любезно сообщили домовые. Оказалось, что они с Людвигом поехали мне за подарком ко дню рождения (страшная тайна, угу). Зато у входа в подвал обнаружился трехглавый пес. Он, смерив меня тяжелым оценивающим взглядом, нехотя уступил дорогу – там древний запер измененных. Тех, от кого в первую очередь должны были защищать меня стражи.
Парни сидели в клетках в разных концах комнаты, следя за мной из-под длинных челок.
– Вы братья?
Они не ответили. Думаю, что да – семейное сходство на лицо.
– Я знаю, что и как с вами сделали. Знаю, что вам больно. Знаю, что эмоции убивают вас. Я попытаюсь помочь, – мне почему-то было важно, чтобы они поверили.
Что они делали на том кладбище? Кто приказал им? Меня не покидала мысль, что кто-то мог подстроить все это нарочно, чтобы выманить меня. Ведь к кому мог бы обратиться Макс после смерти Инграда? Тогда получается, что Сашар спутал злодеям все планы. Будет вторая попытка?
Мысли хаотично метались в голове, а руки уже сами плели узор. Я особо не задумывалась о том, что делаю. Главной была цель помочь им. Вывести яд невозможно: он уже изменил их тела. Тогда что? Дать больше времени, чтобы приспособиться? Больше сил, чтобы бороться?
Как и предупреждали нас в бункере, эмоции губительны. И даже после превращения они причиняют измененным боль. Возможно, мне следует попытаться притупить ее, чтобы дать им возможность, по крайней мере, здраво мыслить и самим принимать решения, а не тупо следовать за голосом их маньяка-вожака Алана?
Рассмотрев получившееся заклинание, аккуратно опустила его на одного из парней. В комнату вошел еще один страж и остановился около меня – они явно нервничали. Чувствовали что-то недоступное мне?
Ничего не происходило. Создавалось впечатление, что измененный просто впитал мою силу, но разве такое возможно? Приблизившись к клетке, присела перед ней:
– Расскажи мне, что ты чувствуешь? Я хочу помочь.
Задрожав, парень поднял лицо. Посмотрев мутным взглядом на стражей, повернулся ко мне:
– Я помню. Ты с нами была. Помню, – по его телу прошлась судорога боли из-за эмоций, а я изо всех сил пыталась не моргать, чтобы предательские слезы не покинули глаз. – Так и не изменилась, – прохрипел. – Почему?!!
Он с такой скоростью бросился вперед, что шанса отреагировать у меня не было. Зубами он вцепился в мою ладонь, руками ухватившись за свитер. Мир сузился к сильно суженным зрачкам измененного, сошедшего с ума от бесконечной пытки болью.
Один из стражей, подоспевший первым, просто откусил парню руку, освобождая меня. Ошеломленная, я судорожно отползала назад, пока не уперлась спиной в противоположную стену. Ладонь горела острой болью, но думать я могла лишь о страшных глазах – тело измененного каждый день пытали болью. Просто так. Без права на помилование или прекращение. Как долго выдержала бы я? А при условии, что подчинение вожаку дарит хоть кратковременное облегчение?
– Я и правда хочу помочь, – набралась смелости подползти ближе, игнорируя скалящегося стража – еще ближе мне разъяренный пес подойти не давал.
– Среди нас ходит слух, что ваша кровь – антидот, – он улыбнулся окровавленными губами, баюкая обрубок руки. – Вот и проверим.