Некроманты, сидящие напротив, судя по сведениям Сашара, были последними из непроверенных. Остальные либо были рожденными и стояли теперь «на учете» в Совете, после разговора со мной, либо перешли «на пропитание» к тому же Совету, либо погибли.
Десятка некромантов. Любой из ни был примерно равен по силам мне, но ни один не превосходил. Любопытно, это предел? Они не скрывались, не отказывались встретиться или ответить на наши вопросы. Единственным условием было то, что придут они все вместе. В честь такого события в этой же комнате восседал весь Совет иных с Сашаром во главе. Круглый стол – как символично.
Мужчины обсуждали успешное возвращение равновесия и налаживание отношений, а также распределение прав и обязанностей в среде некромантов теперь, после столь масштабной зачистки. А я переводила взгляд с одного из десятки на другого, понимая, что это катастрофа: ни одного из них я прочитать не могла. Возможно, все дело было в том, что мы равны по силе. Или некроманты придумали метод, как скрывать направленность силы, не применяя абсолютных щитов. Но вот я сидела перед ними, чувствовала магию смерти, но помимо этого больше ничего не смогла о ней сказать.
«Единственный выход – быть учеником и следить, как именно восполняется сила. Плавно – она естественна. Рывком – ритуал. Но и тогда непонятно, что со всем этим делать,» – написала Сашару на листе бумаги.
«Ни за что», – рваный почерк с острыми краями букв.
Древний не станет рисковать мной. Я знала об этом. Только вчера, утомленный страстью, он сознался, что той самой невообразимой наградой, о которой говорила Смерть, была я. Что бы почувствовали вы, узнав, что кто-то ждал вас тысячелетиями? Я смогла лишь целовать его закрытые веки и крепко-крепко, изо всех сил прижимать к себе.
Что это, если не любовь?
Встреча закончилась ничем. Довольные некроманты жали руки хмурым членам Совета и мило улыбались. А я вдруг подумала о том, что единственным неучтенным моментом лечения измененных является сам укус: а что, если у них существует свой особый яд, который, смешиваясь с моей кровью, образует лекарство?
– Что будет дальше? – подождав, пока за последним из гостей закроется дверь, прижалась к вампиру.
Он вздохнул, посмотрел на меня, словно сомневаясь, стоит ли со мной делиться своими тяжкими размышлениями, и сделал то, за что я его полюбила: рассказал.
– Члены десятки амбициозные иные. На самом деле не столь важно как именно они получают силу. Теперь, зная, что я слежу за равновесием, они будут добывать свою силу через жертвоприношения преступников. Но и на этом не остановятся – у них отобрали власть, частично убили и частично распугали их народ. Теперь они, как в свое время Алан, попытаются создать новый. Нам остается только следить, чтобы вовремя вмешаться.
– Но почему тогда не обезвредить их сразу? – я устала от борьбы и вечных воин иных. От осознания того, что, по сути, это никогда не закончится, хотелось выть.
– Всех? – Сашар в притворном удивлении поднял бровь. – Да ты кровожадный монстр!
– Кто бы говорил! – толкнув его в бок, пошла в спальню походкой от бедра.
Да, дразнюсь. Да, знаю, что ему сегодня еще работать, а потому он за мной не пойдет. Да, знаю, что, вернувшись вечером, он будет вне себя от сдерживаемого желания, а весь день будет срываться на подчиненных. Но кто говорил, что будет легко?
Раасаэл уже ждал меня в лаборатории. Он не спорил, когда я попросила поймать и вынести для меня девушку, а потом заставила ее укусить специальную чашку. Яд был, но он столь быстро разлагался, что узнать его состав было невозможно, даже если собирать его сразу в консервирующую смесь. Получается, что единственным выходом был укус. Шутка жизни: исцеление для измененных является смертельным ядом для некромантов.
– Ну, что там? – Костя, сидя на кровати, баюкал голову подвывающего от боли брата.
– Рецепт я узнала, – нахмурившись, повернулась к Раасаэлу. – А тех некромантов и правда всех убили? Маньяков?
– А что? – он «ожил», с удивлением глядя на меня.
Я с самого начала заметила, что все иные старше определенного возраста умеют особым образом замирать. Они становятся совершенно неподвижными, словно сама жизнь покидает их тела. Некий режим ожидания. Кажется, они в такие минуты даже не дышат.
Рассказав ему о своих предположениях, я натолкнулась на довольный изучающих взгляд.
– Ты хоть понимаешь, насколько это цинично? Предлагаешь бросить им в клетку живого некроманта и посмотреть, что будет?
– Его можно усыпить, – сказала серьезно.
Раасаэл рассмеялся:
– Да. Так намного гуманнее.
– А гуманно было убывать невинных ради удовлетворения собственных амбиций? Они не жалели никого, почему же я должна испытывать сочувствие к ним?
Он кивнул, никак не прокомментировав мои слова:
– Ты закончила на сегодня?
– Да.
– Я поговорю с Сашаром о таком решении проблемы. И, Кира, не заводи этот разговор с ним – не надо расстраивать древнего. Тебе он может ничего и не скажет, а у нас и так все дерганые ходят.