Возвращаясь домой в мрачном настроении, я все никак не могла понять, неужели Ричард не смог найти сильного некроманта, чтобы тот меня обучал?
Стив держался немного позади, и выпустив силу, я чувствовала его как радио-помехи на периферии сознания. Странно было идти по улицам, на которых я выросла: все вокруг осталось прежним, а я другая. Обычные люди с обычными проблемами. И я среди них с мыслями: что делать с зомби? Будни.
Вдруг срываюсь на бег и сворачиваю вправо, планируя покинуть город. Прохожие удивленно оборачиваются вслед, но мне все равно. Все быстрее и быстрее, пока не начнут жечь легкие, пока не почувствую ту самую приятную боль в мышцах.
Кажется, на какое-то время мое сознание упало в спящий режим, так как очнулась я только в лесопосадке, не помня самой дороги. Только ощущение свободы и собственной силы.
Ого, ничего себе я пробежалась – не меньше четырех часов. С удивлением замечаю, что уже начался закат. Он скользил по небу, как кисть художника, окрашивая все багряным. Красиво.
Глубоко вдыхаю и выпускаю силу, чувствуя покой и умиротворение, с удивлением отмечая, что Стива рядом нет – отстал?
Теперь иду медленно. Отсутствие оборотня, к которому я привыкла как к собственной тени, пугает. Привлеченная непонятным шумом, ныряю в заросли и замираю на границе последних лучей света и тьмы.
На небольшой поляне стоял домик, больше всего напоминающий сарай. Недалеко от него находились еще несколько таких же построек: перекособоченных, едва держащихся на чистом упорстве. За всем этим «великолепием» маячил скелет недостроенной многоэтажки, работу на которой забросили лет двадцать назад. Все поросло деревьями и кустами – природа всегда берет свое. Странно, но почти все окна в лачугах были забиты досками, хотя судя по веревкам с сохнущим бельем, люди здесь жили.
Вновь повторился шум, который и привлек меня сюда. Очень медленно и аккуратно выбравшись из своего убежища, осматриваюсь по сторонам. Звук долгий и протяжный, вибрирующий. В голову приходят разве что картинки из фильмов ужасов – понятия не имею, что это может быть.
Замираю перед входом в последний из домиков, прислушиваясь. Тихо, но что-то мне подсказывает, что источник звука все еще там. Несмело сделав шаг в темную пещеру дома, попадаю в длинный и узкий коридор. Доски на полу прогнили и противно скрипят при каждом шаге. Облупленная краска на стенах и одинокая голая лампочка на проводе просто посередине коридора.
«Бараки» – неожиданно всплывает в голове. Кажется, именно так называются такие постройки. Останавливаюсь перед последней дверью, снова слыша странный звук.
Вот больная. Зачем я сюда пришла? Толкаю дверь, и она с легкостью поддается. На протертом ковре стоит одинокий стул – единственная мебель в комнате. Стены, местами покрытые черным грибком, когда-то были окрашены в тошнотворный серо-зеленый цвет. Даже представить себе не могу, как здесь можно жить.
Из комнаты ведет еще одна дверь и, как ни странно, моя сила молчит, указывая, что там никого нет.
В соседней квартире раздается хлопок, и я подпрыгиваю от неожиданности, но все же иду посмотреть, что находится за злополучной дверью. Я ненормальная.
Она была болезненно худа. Тонкая пергаментная кожа так плотно облегала кости, что это казалось ошеломительным. Темные длинные волосы паклей лежали на подушке, но не это было главным – женщина оказалась мертва.
В комнате было темно – свет не пропускали тяжелые бордовые шторы – пожалуй, самая дорогая вещь здесь. Я стояла, не решаясь ни подойти, ни уйти прочь. Черт, она умерла, и никто не знает об этом.
Не понимаю как, но я точно знала, что она одинока и некому будет даже закопать ее. Что соседи, узнав о происшествии, просто запрут дверь, оставив ее здесь. Но что делать мне?
Забыв о причине своего прихода, я так испугалась повторения жуткого звука, что чуть не потеряла сознание – он исходил из тела.
Мое сердце с такой силой билось о ребра, что я заподозрила его в попытке дезертирства. Шаг. Еще один. И вот уже я у кровати. Моя сила упорно молчит, даже души не видно. Откуда звук? Подозреваю, что слышу его только я, а то бы соседи уже не выдержали. Но все же?
Одно мгновение еще колеблюсь, но вскоре, все же решившись, толкаю пальцем холодную твердую руку покойницы.
– Аа-а-а!!! – с диким визгом бросаюсь обратно, не обращая даже внимания на то, что изо всех сил приложилась плечом о дверной косяк.
Там что-то было. Там явно что-то было, потому что от моего прикосновения она открыла глаза.
Стоя во дворе, я все никак не могла отдышаться. Изо рта помимо моей воли вырывались непечатные выражения. Уверена, кошмары мне гарантированы.
Дрожащими руками достаю телефон и снова ругаюсь – совсем забыла, что отключила его перед вступительной речью ректора. Включаю аппарат и, игнорируя, кажется, сотню смс о пропущенных звонках, набираю Стива.
– Ты где, мать твою! Мы весь город на уши поставили! Куда ты пропала?
– А ты почему за мной не побежал? – я несколько опешила от обвинений, и это помогло мне прийти в себя.
– Бежать?! Бежать?! Ты вдруг просто растворилась в воздухе. Бац, и нету! Я стоял от тебя буквально в одном сантиметре! Что это было, Кира?!
– Хватит на меня орать. Я не знаю, что это было. Отследишь меня по телефону? А то я не в курсе где нахожусь, – из головы не шли картинки мертвого тела в темной комнате. Что же это такое?
– Стой на месте. Я свяжусь с остальными. И умоляю тебя, ни во что не впутывайся, пока мы тебя не заберем, – в его голосе столько тревоги, что мне становится совестно.
– Хорошо. Я...
«Тилинь-тилинь,» – издал мой телефон и вырубился. Села батарейка.
Офигеть. Вот это я неудачница.
Какое-то время смотрю на трупик сотового, а затем запихиваю его обратно в карман. Что теперь делать? Меня привела сюда некромантия, иного объяснения нет. А еще не вызывает сомнений тот факт, что трупы просто так не издают столь жутких звуков. Склоняясь к мысли, что имею дело со злом, я понимала, что должна вмешаться и сделать... что?
Взгляд все время возвращается ко входу в барак, и я даже делаю шаг вперед, прежде чем успеваю себя остановить:
– Не ходи туда, Кира.
Из соседнего здания выбегают несколько детишек лет трех-четырех, и это пугает меня еще больше – я не могу оставить ЭТО рядом с детьми.
– Здравствуйте, – подхожу к выглянувшей в окно женщине.
Она явно мама одного из карапузов. Внимательно меня осмотрев, вдруг хмурится:
– Чем могу помочь?
– У меня тут телефон разрядился, – показываю. – Модель не редкая, может, найдется зарядка?
Она кивает:
– Триста рублей.
– Э-эм, хорошо, – протягиваю телефон и деньги.
Женщина смущенно отводит взгляд:
– По вам видно, что не бедная. А нам есть нечего.
– Все в порядке, – смотрю на притихших детей. – А вон в том доме женщина такая худая-худая...
– Марта?! – она выкрикивает это с таким отвращением, что я невольно отшатываюсь. – Так вы к ней пришли?
– Нет. Просто увидела.
– Чтоб она сдохла, мразь старая! – женщина уходит вглубь комнаты чтобы поставить телефон на зарядку.
– Она обидела вас? – рассматривая через окно убогую мебель, не могу не удивиться тому, что посуда на столе дорогая.
– Семья мужа на свадьбу подарила, – замечая мой интерес, пожимает плечами она. – А Марта, ведьма она. Как глянет на кого – тут же то болезнь, то несчастье. С Тимофеем как поругалась, он и до утра не дожил – умер от удушья, а ведь здоровый был мужик.
– Вот как? – вспоминаю, что у меня сникерс в одном из карманов, и протягиваю детям. – Это вам.
Малыши сначала вопросительно смотрят на маму и только потом подходят за угощением. Хорошо она их воспитала.
– Это все ваши?
– Нет, я вроде нянечки – за всеми присматриваю. Мой вон рыженький, Юра.
– Ясно, – улыбаюсь смешному конопатому мальчику. – Я за телефоном через час приду.
– Хорошо.