Рядом со мной стояла «милая» девушка Патриция. Она была личной помощницей Макса по профессии, нагой (человек-змея) по животному, в которого превращалась, и сучкой по натуре. Оборотница терпеть меня не могла с первого взгляда, и это было взаимно. Вот и сейчас, глядя на мои потуги ограничить количество силы внутри круга, лишь презрительно фыркнула.
Да, милая, я тоже тебя люблю.
– Родгард! – Макс подошел поближе к кругу и улыбнулся. – Давно не виделись, старина.
Зомби медленно повернулся на голос, бросил презрительный взгляд на вожака, и, словно ведомый силой, посмотрел на меня:
– Некромант, – это было утверждение.
Все выглядело спокойным и не предвещающим беды, но я стояла там и боялась. Если бы это существо всерьез вознамерилось вырваться из круга, я не знаю, удалось бы мне его удержать или нет.
– Сильный некромант, – Родгард тянул силу внутрь круга, помимо моей воли. Я сопротивлялась, но понимала, что надолго меня не хватит.
Заметив испарину на моих висках, даже Патриция обеспокоенно облизала губы и наклонилась ко мне:
– Мы можем чем-то помочь? – шепот, чтобы слышала только я.
Для всех здесь стоящих Максимилиан нерушимая сила, у которой все всегда под контролем. На этом зиждется его власть, в этом фундамент его трона.
– Давайте быстрее, – процедила, ощущая, как дрожат пальцы. – Я не смогу держать его всю ночь.
– Мы подняли тебя, чтобы...
– Ты меня не поднимал, – пророкотал Родгард, – не тебе и спрашивать.
Я не управляла этим зомби совершенно. Возможно, все дело в том, что при жизни он был иным и владел магией. Или в том, что он был слишком сильной и цельной личностью, чтобы повиноваться кому-то даже после смерти. Но вот я стояла перед ним и ничего не могла сделать.
– Мы хотим узнать, что заперто в подвале, – сказала, изо всех сил желая поскорее закончить этот балаган. Какая разница что там? Пусть себе стоит.
– О-о, – мечтательно протянул мужчина. – А что мне будет за ответ?
– Чего ты хочешь? – насмешливо спросил вожак. – Остаться зомби, пока не надоешь нашему милому некроманту? Золота, чтобы украсить землю в которой лежишь? Свечей за упокой в церкви?
Злобный рык сотряс кладбище, а я с ужасом почувствовала как дрожит защитный контур.
– Я хочу мести!
– И кого мы должны убить? – кажется, Макс заинтересовался.
Родгард сделал замысловатый жест рукой, видимо, называя имя, а потом еще несколько, объясняя причину.
– Хорошо. Даю тебе слово. Если все так, как ты говоришь, я убью его долго и мучительно, а потом уже ты продолжишь его мучения на той стороне.
Бывший вожак кивнул, а потом улыбнулся:
– Я замуровал там ополчение: примерно триста иных, которые собирались свергнуть меня с трона.
– Но не преуспели, – Максимилиан пораженно выдохнул.
– В отличие от тебя, – кивнул Родгард и снова посмотрел на меня. – Страшно?
– Да. Очень, – мой голос ровный и безразличный. – Вы закончили?
– Ты хочешь сказать, – казалось, вожак моего вопроса не услышал, – что запер там триста магов, оборотней и вампиров? Ясно, что за все это время в живых если кто и остался, то это вампиры. Но они ведь сумасшедшие?! Ты, старый больной придурок! Это сумасшествие заразно! Это ведь хуже чумы для иных. О чем ты думал?!!
– У меня был некромант, способный справиться с этим. А теперь есть и у тебя, – спокойно и как-то даже лениво ответил Родгард. – Но если они выберутся до того, как ты разберешься с проблемой... это да, печально будет.
Разъяренный Максимилиан отрывисто мне кивнул, узнав все, что хотел. Возможно, он и узнал, но не я:
– Я не знаю, как справиться с больным сумасшествием вампиром, – шепнула, под скрежет зубов Макса.
– А вожак твой знает, – развеселился Родгард. – Кровь некроманта ядовита. Достаточно бросить туда тебя, деточка. Они не смогут устоять и напьются. А затем погибнут. Все просто.
Я со злостью потянула на себя силу, всей душой ненавидя Родгарда... но ничего не произошло. Он все так же стоял и улыбался, щуря глаза.
– Еще раз? – спросил насмешливо.
Патриция качнула головой на безмолвный вопрос Макса, а сам вожак глухо зарычал:
– Ты можешь задержать нас здесь, но это все, на что ты способен. Если выведешь меня, я просто порву тебя на части, упрощая некроманту ее работу.
– Какие грозные, – протянул зомби, чтобы в следующий миг осыпаться пеплом.
– Нет! – остановила Макса, двинувшегося к кругу. – Он все еще внутри. Я чувствую.
За всеми этими событиями я совсем забыла о иных, собравшихся на представление. Они переводили оценивающие взгляды с могилы бывшего вожака на вожака настоящего, пытаясь понять, кого боятся больше. Сплюнув, от досады, ежась и оглядываясь на пылающего злобой Максимилиана, дружно попытались уйти оборотни.
– Предатели, – Макс сжал кулаки. – Пишите завещания.
Их предводитель остановился и медленно обернулся:
– Если выберешься отсюда живым, вожак. Негоже играть со смертью.
– Они надеются, что ты здесь умрешь! – я неверяще уставилась на удаляющиеся фигуры.
– Нет, – Патриция замерла, всматриваясь в черную дымку внутри защитного круга, которая с каждой секундой становилась все более материальной. – Они надеются, что альфу ранят, а они подождут и добьют. Так обычно и происходит. Да, Макс?
– Что ты планируешь делать? – проигнорировал ее вопрос вожак, но я смотрела не на него.
Каким бы он ни был, Максимилиан оставался их предводителем. Он ездил на чужие территории, подвергая свою жизнь риску, заботился о них, следил за порядком... В ярости от предательства, я вскинула руку, посылая вперед магию. Оборотни, ушедшие примерно на триста метров, замерли, уткнувшись в невидимую преграду. Устало посмотрела на Макса:
– Я не знаю.
Весь защитный контур потемнел, являя теперь собой черный полушар.
– Это что, его душа? – к нам подошли другие иные, поняв, что деваться некуда.
– Да, это он. Но не душа, она либо в раю, либо в аду. Это его разум. Злобный и свихнувшийся.
– Он может выбраться? – Макс теперь стоял у меня за спиной, наблюдая за мнущимися у преграды оборотнями.
– Нет. Но и мы не можем оставить все так.
– А чужая смерть его усилит или ослабит? – Максимилиан метнулся к оборотням, схватил одного и впихнул за контур. Все это произошло быстро, буквально за один удар сердца.
– Не... – но было уже поздно. Сглотнула. – Не знаю.
– Вот и проверим.
Оборотни смотрели с ужасом, да и остальные предпочитали не шевелиться, чтобы не привлекать к себе внимание вожака.
– Еще одного?
– Не надо. Точно. Не стоит. Если я что-то понимаю, тот бедолага оказался в чьем-то больном разуме, – кожа покрылась мурашками, я обняла себя руками.
– Как у психов, что ли? – Патриция подошла вплотную к защитному контуру. – Я могу прикоснуться?
– Можешь, но за последствия я не ручаюсь.
Она коснулась пальцем черной пленки:
– Упругий. Макс, как ты его туда впихнул?
Мужчина пожал плечами.
– А-а-а! – на миг лицо оборотня прижалось к пузырю с той стороны, а ночь прорезал его истошный вопль, чтобы тут же утихнуть, растворившись, как и сам защитный контур.
Ничего не осталось: ни свечей, ни меток на земле, ни оборотня. Ничего.
– Где он?! Что вы с ним сделали?!! – к нам мчались оборотни, но было уже поздно.
– Родгард забрал его с собой на ту сторону, – тихо и мило ответил Макс, а я впервые воочию увидела, как за одно мгновение седеет человек, пусть он и оборотень.
Мужчины застыли, сжимая кулаки. Их бледные лица были покрыты каплями пота, губы подрагивали. Один за другим они начали опускаться на колени.
– Вы должны быть рады за своего друга, – Максимилиан не повышал голоса, но даже меня пробрал ужас, – он легко отделался. Вам так просто предательство с рук не сойдет.
Он развернулся и пошел к машинам, а следом за ним потянулись сначала оборотни, а потом и остальные.
Патриция все так же стояла с поднятой рукой, которой раньше прикасалась к защитному контуру:
– Он и правда... правда теперь по ту сторону? – ее взгляд, обращенный на меня, был полон священного ужаса. – Ты можешь отправить живое существо в... ад?
Я дрожала. Мне хотелось закричать, что все не так. Что это не я сделала, что я не виновата. Хотелось напомнить, как я отговаривала Макса от этого безумства. Но я лишь кивнула. В стае Красных волков единственным языком общения был язык силы. Пусть уж лучше боятся.