Сашар поехал с нами. Не остался в поместье, чтобы вместе с остальными древними драться, а полетел нежиться под южным солнцем. Это не укладывалось в голове. Я негодовала, сидя в машине и сверля злым взглядом затылок вампира-водителя. Злилась, садясь в самолет. И уже откровенно психовала, выходя из него. Мама, пытавшаяся сгладить ситуацию, казалось, делала только хуже.
– Митч тоже остался там, – не сдержалась, уже подъезжая к отелю. – С Сашаром его шансы выжить были бы больше. Что скажешь об этом?
Мама дернулась, а мне стало совестно:
– Извини.
– Максимилиан так решил, и Митч его поддержал, – Сашар аккуратно вырулил на подъездную дорожку. – Кира, на тебя все еще охотятся измененные. И их намного больше, чем свихнувшихся вампиров.
Спокойнее после его слов не стало.
К нашей полной неожиданности, после того как мама случайно проговорилась бывшему жениху, он решил составить нам компанию, так что у входа нас встречал довольно представительный оборотень, который, впрочем, увидев древнего вампира, едва не потерял с перепугу сознание.
Мы обе были напряжены, словно натянутые пружины, и мыслями находились в поместье. Мама пыталась улыбаться, разговаривая с Михаелем, но смотрела на него странно, оценивающе и словно разочаровано. Это заметила даже я. Мужчина же, сначала еще пытавшийся вернуть мамино расположение, вскоре переключился на молоденьких официанток и горничных. Что тут добавить?
Сашар игнорировал и нас, и нового знакомого, бродя везде мрачной тенью, тоже не добавляя оптимизма. Он все время к чему-то прислушивался, иногда вздрагивал, но никогда не оставлял нас без присмотра. На пятый день мужчина вернулся весь испачканный чужой кровью:
– Измененные нас нашли, – недовольный взгляд на проболтавшуюся маму и рык мне: – Из отеля ни ногой!
Мама, кивнув, юркнула в свою комнату, оставив нас в гостиной наедине. Меня же его рык не испугал. Когда-то я прочитала одну умную мысль, что не стоит обижаться, если кто-то, заботясь о вас, повысил голос. Он сделал это потому, что ему не все равно. Если бы он промолчал, выражая свое безразличие, тогда бы вам следовало задуматься.
Я подошла к нему вплотную, лбом едва доставая до мужской груди, и подняла лицо. Я хотела спросить о том, почему древнему так важно, чтобы со мной было все в порядке? Почему он... Но, вдохнув его запах, я просто забыла слова. Это было так странно. У меня защемило внутри, на глазах выступили слезы. Я всматривалась в его глаза, подняв между нами руку и не решаясь коснуться.
Он пах домом. Чем-то таким родным и безумно знакомым. Когда первая слезинка сорвалась с ресниц, он вытер ее пальцем с моей щеки.
– Еще не время. Ладно? – тихий голос. Низкий. Хриплый. Чуть рычащий.
Я ничего не понимала. Он просил поверить ему и просто оставить все как есть, не задавая вопросов. Поверить незнакомцу.
Я кивнула и, приложив невероятные усилия, заставила себя отойти. Это какая-то магия? Он что-то сделал со мной? Я...
Я замерла, глядя на то, как дрожат его руки, сжатые изо всех сил в кулаки. Посмотрела на свои ладони, на которых остались лунки от ногтей – так сильно я сжимала их, лишь бы не коснуться. А потом ушла. Есть вопросы, ответы на которые лучше не знать.