Она надела это платье, чтобы произвести впечатление на Итана, и этот план сработал настолько великолепно, что она просто растерялась. Всю жизнь она была окружена воинами, так почему этот воин — этот мужчина, который даже не был Атлантийцем, который даже не был полностью человеком — совсем другой?
Может, потому что воины Посейдона обращались с ней как с оберегаемой сестрой, так как были друзьями Бастиена. Они определенно восхищались ею и уважали ее, но ни один из них никогда не испытывал к ней желания. По крайней мере, не то, что она знала. Ее немногочисленные любовные связи были с мужчинами-учеными. Философами и историками. Нежными, образованными мужчинами.
Никогда они не заставляли ее кровь бурлить, так как это делала эта пантера. Разряд чистого электричества промчался по ее крови в тот миг, когда она набралась смелости вложить свою руку в его ладонь. Она отняла руку так быстро, насколько позволяли приличия, но прежде она успела заметить потрясенное лицо Итана. Это притяжение было взаимным, и она была не уверена, как долго сможет противиться ему.
Она бросила на него взгляд и поразилась, какими элегантными могут быть простые черные брюки и белая рубашка, все-таки она видела принца в полном королевском церемониальном одеянии. Итан двигался с чистым изяществом и убийственной решительностью опасного хищника. Каждая линия его тела струилась с мягким изяществом, и если она прищуривала глаза, то сразу же могла визуализировать кошку, которой он мог стать.
Они остановились у его машины, это было обтекаемое черное авто, которое выглядело быстрым и дорогим, согласно тому немногому, что она знала о машинах. Она уставилась на него, когда он подошел к ней, чтобы открыть для нее дверцу. У нее перехватило дыхание, как только он приблизился, и она сболтнула первое, что пришло ей на ум.
− Ты мне покажешь?
Он выгнул бровь и скрестил руки на своей мускулистой груди.
− Покажу тебе что?
− Я… Это невежливо? Возможно… неважно, − сказала она, затем покраснела, осознав, что впервые в жизни она лепетала как ребенок.
− Мы здесь не церемонимся, Мари. Просто скажи мне.
Он придвинулся ближе, так близко, что его дыхание шевелило ее волосы. Все ее чувства заполнил его теплый пряный аромат, от которого она почти забыла, о чем хотела спросить. Девушка слегка встряхнула головой, чтобы противостоять тому гипнотическому эффекту, который он на нее производил. Затем собрала всю храбрость и спросила:
− Твою пантеру. Мне было любопытно… Не будет ли невежливо, если я попрошу тебя показать как ты изменяешься? Или ты изменишься в одиночестве, а потом покажешь мне вторую сторону твоей натуры?
Закончив, она затаила дыхание от своего безрассудства и от его близости. Жар его тела очаровывал ее, звал ее, маня ее обернуть себя его руками и теплотой. Внезапно она почувствовала, будто всю жизнь прожила в холоде, и только он мог спасти ее от этого.
Безумие. Она вонзила ногти в ладони, чтобы избавиться от причудливых грез и прийти в норму. Но он придвинулся еще ближе, пока она не уперлась спиной в машину. Он положил руки на машину с обеих сторон от нее, заключая ее тело в ловушку между своими руками и грудью и ледяным металлом машины.
− Ты хочешь увидеть мою кошку, морская девочка? Это очень личный вопрос, − пробормотал он, наклоняясь вперед и выдыхая слова прямо ей в ухо. Она беспомощно задрожала, когда ее объял жар, затем положила руки ему на грудь, чтобы оттолкнуть. Она была высокая, и она была сильная, но толкать его было все равно, что толкать каменную стену, окружающую дворцовый сад.
Он поднял руку и пальцем приподнял ее подбородок, чтобы посмотреть ей в лицо. Она смотрела в его глаза, неспособная произнести ни слова, а он пытался найти что-то в ее лице, затем впился взглядом в ее губы. Прошло какое-то время, наконец, он отступил назад, задыхаясь, бормоча обещание.
− Может позже, — сказал он. — Ты заставляешь меня забывать самого себя, Мари. Я не знаю, как с этим бороться.
Он распахнул для нее дверцу автомобиля, затем наклонился, чтобы показать, как застегивать ремень безопасности, но его прикосновение было проворным и безличным. Когда он осторожно закрыл дверь и обошел вокруг машины к месту водителя, Мари посмотрела на него через стекло и, наконец, отпустила задержанное дыхание.
− А в том, чтобы забывать самого себя, Итан, ты не одинок, − прошептала она, недоумевая, во что она вляпалась.
Удивляясь, почему она не хотела выбраться из этого.