— Конечно, мелкая нежить уже за нами следит, — заметила Кейтри. — Остается надеяться, что их отпугнут наши железные ножи, амулеты, соль и букеты зверобоя.
— А еще будем надеяться, что они не отправились рассказывать о нас своим хозяевам, — добавила Вивиана.
— Я слышала, нежить не собирается вместе, как мы, — сказала Рохейн, разминая в руках листья тимьяна, чтобы еще раз натереться. — До тех пор, пока не приходит время объединиться перед лицом опасности.
— У некоторых из них есть свои правители, — вспомнила Кейтри. — Сиофры, например, поклоняются маленькой королеве Маб, а она не больше человеческого пальца.
— Это так, — согласилась Рохейн. — Но, к счастью, сиофры предпочитают волшебные трюки, а не войну. Их маленькие стрелы могут нанести вреда не больше, чем шип чертополоха. Однажды мне пришлось ехать с караваном, который был уничтожен нежитью, но я поняла, что нападение не было спланировано. Просто они пересекали дорогу, а мы, на свою беду, оказались на пути.
Ей тут же опять пришло в голову, что, возможно, Хуон неспроста напал на караван. Но нет, здравый смысл подсказывал, что в таком случае должны были бы использоваться другие методы. Когда Хуон атаковал Башню Исс, его воины целенаправленно летели туда. А на дороге они просто подчинились инстинкту, а не приказу своего властелина.
— Задолго до сегодняшнего дня, — продолжала она, — я кое-что узнала о нежити от одного странника. У них нет морали. Магические существа — одиночки, хотя у некоторых есть правители. Они не собираются вместе и не обсуждают, на кого напасть. Просто подчиняются чувству антипатии. Самые опасные из них те, у кого нет хозяина. То же самое, что батальон рабов или дивизия, в которой нет командира. Их символом мог бы быть всадник без головы. Ладно, думаю, этого достаточно, чтобы вам снились кошмары. Теперь спите. Я буду дежурить первая. Кейтри, ты ничего не хочешь мне сказать?
Кейтри задержала дыхание и посмотрела на хозяйку. Потом покачала головой и, вздохнув, отвернулась.
Луны на небе не было, звезды спрятались за пеплом и сажей. Ночь была черной, как деготь. Ветер стих. Местность выглядела до странности неподвижной. Время шло, но Рохейн не замечала этого. Мысли девушки вернулись к Торну, находившемуся со своими воинами на севере. С ними он разговаривает и, может быть, смеется, а не с ней.
Не с ней.
Из глаз Рохейн покатились слезы. Она плакала по Торну, Эдварду и другим людям, ставшим участниками трагедии, случившейся на острове из-за ее непростительного упрямства. Будет ли когда-нибудь прощена ее вина? Вряд ли.
Вдруг волосы на голове девушки зашевелились. Кто-то приближался к их укрытию. Звук сопровождался, как ей показалось, звоном цепей. Рохейн всматривалась в темноту, пока не почувствовала резь в глазах, однако разглядеть что-то было невозможно. Вцепившись обеими руками в ножи, которые захватила из дома, Рохейн подготовилась к нападению. Неизвестный приближался, но, подойдя к самому порогу каменного укрытия, остановился.
Внезапный порыв ветра дунул Рохейн в лицо. На какое-то мгновение небо очистилось от облаков, пара и пепла. Тускло блеснули звезды. Прямо перед девушкой стояла огромная черная собака величиной с теленка. Она смотрела в темноту укрытия горящими глазами, каждый из которых был не меньше блюдца.
Рука Рохейн потянулась к амулету, висевшему на шее, и крепко его сжала. Она молилась только об одном: чтобы не проснулись Кейтри и Вивиана.
Господи! Пусть они не проснутся, иначе может случиться беда.
Не должно быть слышно ни звука, и страх нельзя показывать. Эта черная собака может быть злой или доброй. Если повезет, она окажется Сторожевой Черной Собакой, защищающей путников. Но с таким же успехом это может быть одна из неявных мортаду. В таком случае нельзя разговаривать и сопротивляться, иначе спасения не будет.
Они молча смотрели друг на друга. Тело девушки ныло от напряжения.
Ей приходилось слышать, что увидеть мортаду — плохая примета. Они считаются предвестниками смерти. Кто это на самом деле, возможности выяснить не было. Рохейн сидела не шелохнувшись, как будто превратилась в камень, стараясь не встречаться с огненным взглядом и призывая на помощь всю свою силу, чтобы даже малейшим движением не выдать страх.
После полуночи собака исчезла.
Рохейн просидела неподвижно до рассвета.
При первых лучах света она разбудила Вивиану, чтобы та сменила ее. О ночном госте девушка не стала упоминать. Тем более что на слое пепла не осталось никаких следов. Рохейн решила, что собака либо явная нежить, охранявшая их от какой-то опасности, либо мортаду, которого отпугнули талисманы. Так или иначе, им удалось спастись. Девушка завернулась в одежду и уснула.
Когда Рохейн проснулась, ей в голову пришла еще одна мысль. Собака могла быть неявной, а убежала, чтобы предупредить какое-то заинтересованное могущественное существо.
Девушки быстро покинули руины.
Дневной свет пытался пробиться сквозь облака и туман. Подруги не стали завтракать, вместо этого они полезли наверх, пробираясь между осколками валунов. Через некоторое время желание спрятаться стало таким сильным, что они с трудом преодолевали его. Магия, казалось, висела в воздухе, хотя они ничего не видели и не слышали, кроме легкого шума ветра. Девушки оглядывались по сторонам, чувствуя, как напряжен каждый нерв, едва сдерживая себя, чтобы не броситься бежать.
Над их головами упирался в небо край кальдеры. Она закрывала обзор черными стенами, внутри которых находились таинственные башни — легендарное жилище Хуона и его слуг. Именно отсюда в полнолуние вылетали они на охоту. И если находили запоздавшего путника, то издевались над ним, а потом убивали.
В письмах, полученных еще на острове Тамхания, говорилось, что после нападения на Башню Исс Хуона больше не видели…
Вивиана сказала:
— Ми… Тахгил, здесь так много камней и разных ям, больших и маленьких. Нам надо быть осторожнее. Один неверный шаг, и кто-нибудь может свалиться в заброшенную шахту. Здесь даже земля коварна.
— Ты все правильно говоришь, Вивиана. Вы с Кейтри посидите в том кустарнике, а я пока пройдусь одна.
— Это очень опасно! А что точно вы ищете?
— Я и сама не знаю.
— Здесь каждый куст, каждая ветка таят в себе опасность, я уверена. Почему бы нам не отправиться назад?
— А разве есть выбор? Мне придется идти вперед, пока не найдется какая-нибудь ниточка, или кануть в вечность. Я не смогу жить в мире, если не найду ответа.
— Все может быть, — философски заметила Вивиана.
— Ми…
Кейтри скрестила пальцы.
— Что такое, Кейтри? Если у тебя есть что-то важное сказать мне, говори сейчас.
— Нет. Ничего.
— Оставайтесь здесь.
— Куда вы?
— К воротам Призрачных Башен. Я запрещаю вам идти за мной. Ждите здесь. Если меня не будет к ночи, уходите как можно скорее.
Рохейн пошла дальше, карабкаясь по скалам, скользя по комьям глины, обходя кучи земли, под которыми могли оказаться ямы. Девушка вспоминала, что ей говорили в Башне Исс. Где-то на правом склоне есть дорога, протоптанная караванами.
По земле стелилось какое-то вьющееся растение. Блестящие темно-зеленые листья. Между ними россыпь бледных соцветий, напоминающих фосфоресцирующие пятна на гниющих трупах. Когда один из листьев коснулся лодыжки, Рохейн почувствовала обжигающую боль, и отскочила назад.
— Ядовитый плющ! Проклятие!
Рохейн обогнула плющ, но не заметила, что находится на краю шахты. С трудом удерживая равновесие, она нашла в себе силы откинуться назад и упала навзничь. Девушка лежала, цепляясь исцарапанными руками за камни и корни.
Наконец ей удалось подняться на ноги. Морщась от боли, она заметила краем глаза, что на земле что-то блеснуло. Пошарив руками, девушка нашарила какую-то вещицу, подняла ее и стерла слой грязи.
И перед ее глазами встало забытое прошлое.
Земля ушла из-под ног. Браслет на руке зацепился за корягу. Тощее существо повисло в воздухе, медленно раскачиваясь из стороны в сторону.