Вскоре на огне коптился походный котелок. Ещё бы добавить туда чего-нибудь сладкого... Облизнувшись, посмотрела на горшочек меда, отложенный на чёрный день – хорошо хоть бородатый проходимец не разбил его, пока катался у меня за спиной. Кстати, этот прохиндей кое-что оставил мне в наследство: затвердевший капустный лист и недожёванный осликом кусок ткани. Страшно захотелось капустки, которой я так и не купила утром. Не раздумывая, надкусила капустную щепку – крестьянин на рынке был не прав. Жевать такое даже бобры бы отказались, на вкус как осина, только жутко горькая.
Настал черёд ослиного трофея. При ближайшем рассмотрении он оказался не куском ткани, а обрывком грубого пергамента со схематичным изображением портика с четырьмя колоннами, по бокам от него стояли рослые воины с пиками. Надпись на пергаменте гласила: Библос Титанум – святилище знаний… Волею равных богам, светоч мира, погрязшего во тьме невежества, приглашае… – остальная часть объявления, очевидно, была успешно сжёвана голодным животным. Впрочем, я отлично понимала хвостатого товарища – сама сейчас была готова есть всё, что попадается мне на глаза. Разглядывая лист, отметила ещё одну неприятную параллель, объединяющую меня с осликом – так же, как и он, бесцельно слоняюсь по миру. Хотя на его счёт могу ошибаться. А вот мне точно пора выбрать для себя какое-то направление, и за неимением лучшего «светоч мира» вполне подходит на эту роль. Расширять горизонты собственных познаний вполне достойная цель, если делать это творчески.
Компот ещё не закипел, и я придвинулась ближе к огню – пламя напомнило мне время, проведённое в Хранилище Знаний Одулона Заключённого, когда мы часами сидели, разговаривая перед грубо сложенным камином. Свою историю хранитель знаний мне так и не поведал. Я знала лишь, что несколько десятков лет назад он поклялся не покидать холм Лежащих Костей – названный в честь скелета древнейшего существа невероятных размеров. Только грудная клетка этого монстра в длину была не меньше сотни моих шагов. К сожалению, нашим звероловам не удалось выяснить, принадлежал ли скелет исполинскому ящеру или представителю какого-то другого вида. Головы и конечностей этого существа не сохранилось, если они у него, конечно, когда-то имелись, а прочие видовые признаки противоречили друг другу. Старейшины же не знали легенд и сказаний, связанных с останками сверхъестественной твари, кроме тех, в которых они упоминались, как лежащие там изначально.
Многие гадали, почему Одулон обрёк себя на вечное заключение в этих костях. Ходили слухи, что узника держит какая-то магия, я же всегда считала, что однажды данное слово держит его стократ надёжней.
До того как стать заключённым, Одулон был известен своей мудростью – гиганты и великаны шли к нему за советом, тайными знаниями и толкованием снов. Челобитники несли с собой: съестные припасы, инструменты, дерево, камень, свитки – всё, что могло стать платой тому, кто не покинет огромных костей. За проведённые на холме годы, поверх остова древнего монстра Одулон выстроил каменный чертог и превратил его в легендарное Хранилище Знаний всех высокорослых народов наших земель. Там я и провела большую часть своего детства, слушая невероятные истории, зачитываясь свитками, и всевозможными книгами и главное подолгу обсуждая прочитанное с мудрейшим представителем нашего рода.
За этими мыслями я сама не заметила, как тоска навалилась на меня с новой силой – чем-то мы были похожи: Одулон был обречён провести жизнь в костях древнего монстра, я – вдали от дома и родичей. Предательские слёзы вновь сами собой наворачивались на глаза. Нет! Во что бы то ни стало, не буду реветь! Одулон смог обустроить свой мир, и я смогу.
– Стеклодуй Тихоход, – вкрадчивые слова прозвучали так неожиданно, что я подпрыгнула, раскидав травы, приготовленные для компота; гербарий снова придётся собирать. – Меня зовут Стеклодуй Тихоход, – повторил голос из темноты, – всё-таки нервная ты какая-то.
За голосом появилась борода, а уже вслед за ней – гном и смиренная морда ослика.
– Опять ты! Напугал, чертяка! И как ты ко мне подбираешься всё время?! – выпалила я.
– Потому-то и Тихоход, а не оттого, что хожу медленно.
– А Стеклодуй почему? – само собой вырвалось у меня.
– Понятно почему, потому что стекло дую, бутылочки изготовляю, – беззлобно ответил гном, – а ещё это… алхимик в общем.