Губернаторский сын расположился в доме жены й каждое утро в шелках и кружевах выходил на прогулку. Он не общался с пиратами; у них не было ничего общего с ним и его аристократическими манерами. Если он хотел выпить, то ему приходилось довольствоваться компанией жены или своих товарищей офицеров, которые по своему развитию не отличались от прочих пиратов. Благородный Эдвин чувствовал себя самым одиноким человеком во всем поселении и постоянно упрашивал жену снова выйти в море. Но она знала своих людей и никогда не забывала о том, что обязана им своим положением и что как только они перестанут доверять ей, так тут же сменят и найдут другого капитана на ее место.
Среди беглецов, которые заходили на Большой Кайкос в надежде найти здесь еще один Порт–Ройал или Нью–Провиденс, пристанище бандитов, оказался корабль, который принес важные новости. Он сообщил, что французы основали новый город на плантациях Луизианы и им нужны были товары и рабы, а этого добра у Мэри Рид было предостаточно. Она уже слышала о новой колонии, два захваченных корабля были приписаны к этому новому порту. Он назывался Новый Орлеан, существовал всего год, но там уже насчитывалось пять сотен жителей, считая рабов. Говорили, что это бурно растущая колония, которая меняет мех и шкуры на еду и инструменты. Кроме того, там добывали золото.
В поселении Мэри было слишком много рабов, и лишь часть из них действительно была занята грязной работой. Остальные же, а всего их было около трех сотен, представляли собой серьезную угрозу запасам продовольствия. Многих из них заставили обрабатывать землю и самих добывать себе пищу, другие же занимались охотой и рыбной ловлей. Но пираты с других островов с охотой приезжали в их поселение и меняли свой улов на ром и прочие предметы первой необходимости.
Пиратке не нужна была женская компания, хотя на острове были белые женщины, англичанки, испанки и француженки. Она одевалась, как и раньше, надевая женское платье только для мужа. И она должна была решить, как себя вести в отношении новой французской колонии. И она решила, что погрузит на «Черного дрозда» все, что сможет, отправится в Луизиану, а там начнет торговлю с французами; ее интересовало золото, меха ей были не нужны. А закончив торговлю, она снова займется пиратством.
Но ей так и не пришлось заняться честной торговлей. Однажды утром наблюдатель доложил, что к гавани направляется парусное судно. Пираты приготовились к атаке, но незнакомое судно направилось прямо к поселению и бросило якорь. Корабль был трехмачтовым и так высоко сидел в воде, что вряд ли представлял интерес для пиратов. К кораблю направилась шлюпка с берега, и Мэри, наблюдавшая из дома, увидела, как на рее поднялся ее собственный флаг, знак того, что это покупатель.
Корабль оказался американским, из Бостона, и его капитан прослышал, что на Большом Кайкосе товары дешевле купить за наличные. Это был грубоватый и добродушный парень, который совершенно не боялся, что пираты его обманут. Ему нужно пятьдесят рабов, сообщил он, а еще он не прочь взглянуть на товары. Он нашел то, что хотел, но пиратов злили его цены, так мало он предлагал. Десять фунтов за раба, в Сьерра–Леоне такие же цены, а если они не хотят, то пусть остаются при своем.
— Если у тебя столько золота, — высказалась Мэри, — то ты и сам можешь представлять для нас интерес, независимо от того, будешь ты что–то покупать или нет.
— Нет, друг, я к этому готов. У меня десять тысяч фунтов, но я их не выложу, пока не буду уверен в своей безопасности.
— Мои люди могут захватить твое судно вместе с деньгами, — продолжала пиратка, — и что тогда?
— Вы можете захватить мой корабль и убить меня, но не найдете золота. Я об этом позаботился.
— Готов побиться об заклад, что это так, — ответила Мэри Рид.
— Это так, — хихикнул янки. — Я зарыл деньги на острове в месте, которое знаю только я. Когда я договорюсь о цене, то возьму двоих ваших людей и шлюпку и вернусь с деньгами.
— Но откуда я знаю, что тебе можно доверять? Какая нам будет выгода, когда ты развернешься и удерешь, да еще и посмеешься над нами?
Янки вздернул подбородок.
— Я благородный человек, подобные проделки недостойны меня.