Но Мэри сидела запершись в своей каюте и никому не открывала. Казалось, ее не интересовало, что происходит с ее командой и судном, и только Вейд и Билли Рэттенбери осмеливались приблизиться к ней. Вейд пытался разгадать, что у нее на уме, но ему ничего не удавалось выяснить, кроме того, что уж конечно не он занимает ее мысли. Он с трудом вытягивал из нее указания: она велела ему направить судно к мысу Святого Антония, лежавшему с западной стороны Кубы, но Джон почувствовал, что она назвала это место совершенно бесцельно, просто чтобы отвязаться от него. Мэри предпочитала компанию Билли Рэттенбери и проводила целые часы, слушая его истории о жизни в горных частях Южной Америки. Но даже
Билли нередко выходил из ее каюты рассерженным, говоря, что в эту женщину вселился дьявол.
Без всякой цели они завернули в пролив, расположенный между Кубой и материком, а настроение команды постепенно ухудшалось.
Теперь во время вахты они были невнимательны, хотя Джону Вейду удавалось как–то заставлять своих людей работать. Он чувствовал беспокойство и негодовал на Уилкенса, человека, способного сплотить всю команду, но отказывавшегося вмешаться. Он говорил, что раз такое положение устраивает капитана Рида, значит, оно подходит и ему. Вейд неустанно пытался образумить Мэри, но добился лишь угрозы, что когда–нибудь она закует его в кандалы.
Одной особенно темной ночью они бросили якорь у материка, поставив корабль под укрытие небольшого островка под названием Канкан. Свободный от вахты, Вейд глубоко спал, когда внезапно грубые руки стащили его с койки. Озадаченный и еще не совсем проснувшийся, он услышал шум драки на палубе, но в следующее мгновение его толчками выпихнули из каюты. Палуба кишела темными фигурами, но, прежде чем он успел заговорить с державшими его людьми, его скрутили по рукам и ногам и, бросив в темный трюм, привязали к стояку. Трюм был наполнен невидимыми грубо бранящимися людьми, и, узнав одного из них по голосу, сыпящего особенно злобными проклятьями, он спросил Уилкенса, кто захватил «Ястреб».
— Испанцы. Жалкие трусливые мерзавцы!
— Как им удалось приблизиться так тихо?
— Спросите у вахты капитана Рида, — мрачно ответил Уилкенс. — Они, должно быть, спали и видели сны о своих мамочках, которых им больше не придется увидеть.
— Вот что значит доверять женщине! — произнес из темноты сердитый голос. — Мне это никогда не нравилось.
— А ты бы хотел, чтобы капитан Рид и штаны за тебя натягивал?! — прорычал Уилкенс. — Разве то, что она была в плохом настроении, причина не выполнять свои обязанности, Сэм Вильяме?
Никто не ответил боцману, но Вейд почувствовал общую враждебность по отношению к Мэри. Обвинения за неудачу принадлежали ей, подобно тому, как она получала доверие команды за успех. Джон думал, не сидит ли она среди них в этой кромешной тьме, слушая их разговор и страдая.
— Клянусь, разговорами дела не поправишь! — сказал он. — Держитесь начеку, если испанцы не дадут нам шанса убежать, значит, нам не повезло. Обычно они совершают ошибки.
Некоторые, видимо, поверили его словам и, судя по храпу, уснули, несмотря на неудобство, но сам Джон не мог отделаться от беспокойных мыслей. Они слишком долго грабили испанцев, чтобы те дали им шанс сбежать: имя женщины–пирата стало притчей в Новой Испании, и любой испанский капитан сделал бы все возможное, чтобы доставить свою пресловутую добычу в ближайший город в целости и сохранности. Вейд догадывался, что этим местом станет Кампече, город, из которого выходило большинство галионов с сокровищами, на которые они нападали.
В бледной серости рассвета стало видно, что трюм набит всеми матросами с «Ястреба»; здесь ждали своей участи более девяноста человек. Не хватало только Мэри. Вейд надеялся, что ей каким–то образом удалось сбежать, но вскоре после рассвета сам испанский капитан привел ее в трюм. Вейд узнал в нем капитана «Санта–Марии», корабля, который они использовали для нападения на Жемчужный флот. Со связанными за спиной руками Мэри стояла, молча глядя на своих людей с горьким выражением лица. Несмотря на опасность и всеобщее уныние, Вейд не мог удержаться от улыбки при таком зрелище: Мэри Рид — беспомощна! Он ожидал, что, стоит ей повести плечами, как веревки сами упадут с ее рук. Ее привязали к стояку рядом с Билли Рэттенбери, и испанский капитан с вежливым поклоном удалился.