Глава 52
Комиссию по своему творческому наследию автор планирует возглавить сам.
— Нет уж, Джо, дона Яна[96] можешь сама играть, если хочешь, а мне этот ловелас всегда был не по душе! — Ксави сидела, возложив свои длинные ноги на сундук и перебирая оборку зеленого атласного платья. Изогнувшись кошкой, она глянула через плечо назад: — А ты, матушка Наталья Алексевна, тоже склоняешься к этой, как ее… «Комедии о доне Педре…» с этим бабником?
Царева сестра мирно улыбнулась и теплым грудным голосом произнесла:
— Пиеса, правду сказать, не весьма хороша, ан давеча, как представляли в комедиальной хоромине, успех изрядный имела. — Она неожиданно прыснула: — А Татьяна Михайловна[97] едва речи не лишилась. Только и заговорила, чтоб анафеме комедиантов предать. Кюншт-то и половины не уразумел, что тетушка вопила!
— Могу себе представить, — Джоанна тоже рассмеялась и, поднявшись с лавки, подошла к столу, на котором врассыпную лежали свитки. — Ладно, давайте посмотрим, что у нас тут в запасе. Так… «Сципий Африканский» — старо. «Дон Ян» Ксави не удовлетворяет, «Баязет и Тамерлан» — Наталью Алексеевну…
— Измаялись — уж который раз представляем! — подтвердила царевна.
— А может, новенькое что-нибудь найдется? — лениво потянулась Мари. — «Мастер и Маргарита», например, — она мечтательно закатила глаза.
— Или «Летучая мышь» с канканом… — съязвила Джоанна. — Татьяна Михайловна будет ва-аще в отпаде! Кстати, — она взглянула на царевну, — Наталья Алексеевна! А что там за комедия, которую этот поляк, шут царев — «король самоедский» начинал переводить?
— Комедия французская, господина де Мольера, «Драгые смеяные» прозывается. Изрядная комедия, да только Юзеф ее не закончил, захворал.
Подруги переглянулись. Ксави в изумлении даже сняла ноги с сундука:
— Что за пьеса? Первый раз слышу. А где она?
Наталья Алексеевна молча вытащила еще один довольно измятый свиток.
— Вот. Да только много ли уразумеете?
— Стоп-стоп! — Джоанна, прищурившись, всмотрелась в мелкие, испещренные помарками строчки. — Писано левой задней, конечно, но разобрать можно… Мама миа! Это еще что?! «Нелицеприятность рекомендует плезир ваш аз есмь воздасть»… Имеется в виду: «Справедливость требует воздать вам должное», что ли?
— Ну и слог! — искренне восхитилась Ксави. — Это ж не фраза, а заворот кишок! Тут даже не смесь французского с нижегородским — тут гибрид королевского двора со скотным! Слушай, Джо, а что за пьеса, все-таки?
Джоанна не ответила. Она старательно просмотрела все листы, хмыкая чуть ли не на каждой фразе, после чего глянула на изнемогающую от любопытства Ксави:
— Ты знаешь, если отбросить все литературные перлы этого горе-переводчика, получается что-то до боли знакомое. Сударыня! — повернулась она к царевне. — А оригинала у вас нет случайно? Самой пьесы Мольера?
Наталья Алексеевна с улыбкой протянула яркий томик.
— Вот это да! — ахнула Ксави, раскрыв заложенную страницу. — Так это же «Смешные жеманницы»! Классика!
— А что! — загорелась Джоанна. — Очень милый опус. И ролей немного…
— Ты что, собираешься изъясняться подобным образом?! — ужаснулась Мари. — Тогда уже на второй фразе тебе придется меня пристрелить. Чтоб я не мучилась…
— Значит, придется помучиться заранее — когда будешь переводить. Или Мари Тардье уже забыла свой родной язык? — прищурилась Джоанна.
Наталья Алексеевна заинтересованно следила за беззлобной пикировкой подруг.
— Так вы перевесть сами хотите? — обрадовалась она. — Вот славно было б, коль и вправду переложили русским языком-то! Я и то сама уж пробовала, да, видать, не дал мне Бог таланту толмаческого.
— Ну, мы, конечно, не Шекспиры, — самокритично призналась Джоанна, — но, слава Богу, и не Юзефы.
* * *Джоанна сидела за столом. Ее колено уже давно упиралось в какой-то острый выступ на его резной ножке. Убрать было лень.
— Синяк будет, — меланхолично заметила она.
— Какой синяк? — прервала ходьбу по кругу Ксави и внимательно осмотрела себя. — Я вроде не спотыкалась…
— Да не ты. На моем колене будет синяк, — все с тем же выражением произнесла Джоанна и печально подперла голову ладонью. — И аппендицит тоже.
— На колене?! — окончательно ошалела Мари.
— На каком колене? — Джоанна подозрительно глянула на подругу. — Ты о чем? Я имею в виду, что живот у меня скоро схватит — знаешь, сколько я перьев сгрызла?
— А-а… — успокоилась Ксави и возобновила бег по кругу. — Ничего, это будут муки творчества. Зато мы уже написали… Что мы уже написали?