— В таком случае обратитесь к королю, и он решит все по справедливости, — с сочувствием в голосе промолвила Фиона. Ей было тяжело слушать рассказ Брэдана. — Ваш род долгое время верой и правдой служил Короне. Король, несомненно, прислушается к вашим доводам и снимет с вас обвинение, возведенное каким-то незнакомцем.
— Все не так просто.
— Но почему вы не хотите попробовать?
— Дело в том, что обвинения против меня выдвинул не какой-то незнакомец, а мой собственный дядя. Его назначили судьей, и именно он вершит правосудие в округе.
Брэдан усталым движением откинул со лба мокрую прядь волос. Его измученное тело отяжелело и словно налилось свинцом.
— О Боже, — снова заговорил он, — поймите же наконец, в каком положении я оказался. Только вы можете мне помочь. Если вы не сделаете этого добровольно, я заставлю вас подчиниться мне силой. Не сомневайтесь, мне хватит воли и решимости пойти до конца.
— В таком случае… вы просто бастард, — процедила сквозь зубы Фиона.
— Меня по-всякому называли в этой жизни, леди, но бастардом впервые, — едва сдерживая себя, произнес Брэдан. — Ну что ж, воля ваша, можете оскорблять меня, если вам это угодно. Но я во что бы то ни стало выполню свой долг. Последний раз я видел Элизабет десять лет назад, когда отправлялся в дальние странствия. Тогда это была девочка лет восьми. А два месяца назад, вернувшись домой, я узнал, что потерял почти всех своих близких. Мой отец и один из братьев умерли от лихорадки. Мать ушла в монастырь, а младшего брата Ричарда, которому едва исполнилось пятнадцать лет, держат взаперти в замке дяди, который королевским указом назначен его опекуном. Поскольку я долго не давал о себе знать, все решили, что я погиб на чужбине. Я добился встречи с Ричардом. Брат выглядел растерянным и несчастным. Дядя полностью подчинил его своей воле. Однако Ричарду удалось шепнуть мне о том, что произошло с Элизабет.
Брэдан помолчал, собираясь с мыслями. Фиона внимательно слушала его. Ее бледность свидетельствовала о том, что она принимает близко к сердцу каждое слово Брэдана. Ее глаза горели мрачным огнем.
— Элизабет была приемным ребенком в нашей семье. И вот я узнал, что эту невинную девушку, отдали в бордель. Вы прекрасно знаете, что там ее ждет, через какой позор и надругательства она должна пройти. Я поклялся найти ее и вызволить из этого ада.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Фиона долго молчала, обуреваемая эмоциями, вызванными воспоминанием о загубленной юности. Она едва сдерживала слезы.
— Возможно, как честный человек, вы поступаете благородно, Брэдан де Кантер, — наконец снова заговорила она глухим голосом. — Возможно, я даже поверила бы вам, но мне слишком больно возвращаться в собственное прошлое.
Брэдан снова почувствовал укол жалости, но счел это малодушием.
— Я не бездушный человек, леди, — сказал он, — и понимаю, что вам будет непросто выполнить мою просьбу…
— Ничего вы не понимаете! — с горечью воскликнула она. В ее голосе звучала горечь.
— Я не желаю вам зла. Обещаю, когда все будет позади, я помогу вам. Возьму вас под свою защиту. — Брэдан сделал несколько шагов по направлению к Фионе. Его сердце сжималось от жалости к ней. Несмотря на всю свою дерзость, Фиона была всего лишь беззащитной женщиной. — Можете положиться на меня, я никому не раскрою вашей тайны. Вернувшись в город, вы продолжите заниматься своим делом. Если хотите, я обращусь к королю с просьбой простить все ваши прежние преступления. Наш монарх великодушен, и я уверен, что он пойдет мне навстречу. Но сначала вы должны мне помочь. Я смогу восстановить свое доброе имя и отомстить дяде только после того, как найду Элизабет и вызволю из борделя. Если же меня арестуют и бросят в темницу, моей сестре придется и дальше влачить жалкое существование. Вот почему прежде всего я должен освободить ее.
— Итак, я выслушала вас, — промолвила Фиона. Сейчас весь ее облик выражал крайнюю степень негодования. — А теперь, лорд Тиран, вы можете перейти к угрозам. Вы забыли сказать, что сделаете со мной, если я не выполню ваших требований!
— Я не собирался угрожать вам, — начал оправдываться Брэдан. — Мы просто окажем друг другу услуги. Вы научите меня жить среди изгоев и преступников, а также поможете спасти Элизабет, а я, в свою очередь, обещаю сделать все, что будет в моих силах, чтобы обеспечить вам безопасность и защиту, когда все кончится.
— Признаюсь, что я не питаю к вам доверия, — качая головой, промолвила Фиона.
— Тем не менее я не лгу. Вы не должны…
— Госпожа Берн, с вами все в порядке? — раздался с порога встревоженный голос.
Брэдан замолчал и, повернув голову, увидел в дверном проеме худенького юношу. Судя по всему, ему было лет шестнадцать. Фиона тоже смотрела на мальчика. При этом у нее было такое милое и такое серьезное выражение лица, что Брэдану вдруг захотелось поцеловать ее. Это странное желание привело его в замешательство, и Брэдан некоторое время не мог произнести ни слова. Воспользовавшись этим, юноша, потрясая метлой, которая была у него в руках, начал надвигаться на него с угрожающим видом.
— Стюарт! — одернула его Фиона, не желая обострять отношения с гостем. — Что такое? В столь позднее время ты должен быть уже в постели.
Однако разъяренный юноша как будто не слышал ее слов и продолжал медленно наступать на Брэдана.
Брэдан был потрясен. Он никак не ожидал, что этот желторотый юнец окажется столь ярым защитником женщины, пользующейся дурной репутацией. Оцепенев, он смотрел на мальчика, не понимая, что здесь происходит. Впрочем, Брэдан вряд ли мог бы оказать достойное сопротивление в том состоянии, в котором находился сейчас. Он был так измотан, что вряд ли одержал бы победу в поединке даже с таким хилым юношей.
— Стюарт, успокойся, все в порядке, — сказала Фиона, пытаясь утихомирить юношу. — Не надо поднимать скандал, мы можем разбудить твою маму. Она рассердится и не даст тебе вкусных булочек на завтрак.
Стюарт явно расстроился.
— Не даст вкусных булочек? — испуганно переспросил он. — О, я не буду шуметь, пусть мама спит. О Боже…
И юноша, всхлипнув, заплакал тоненько и жалобно. Взглянув на него внимательнее, Брэдан понял, что этот подросток явно не в себе. Именно поэтому Фиона обращалась с ним как с малолетним ребенком. Был ли то врожденный порок или мальчик получил в детстве какую-то травму — Брэдан не мог бы сказать.
Стюарт долго молча смотрел на Брэдана, потом вдруг оживился.
— Да вы насквозь промокли! — воскликнул он, забыв о том, что несколько минут назад собирался напасть на Брэдана. Метла выпала у него из рук. — Так дело не пойдет! С вас течет вода прямо на чудесный дубовый паркет госпожи Берн. Это просто ужасно! — Все хорошо, Стюарт, — мягко сказала Фиона. — Иди к себе…
Но юноша как будто не слышал ее.
— Кто вы и что делаете тут в такой поздний час? — нахмурившись, допрашивал он Брэдана.
— Хороший вопрос, Стюарт, — стараясь не повышать тона, проговорил Брэдан. — И я с удовольствием отвечу на него. Видите ли, я рыцарь и только недавно вернулся из военного похода. Я сын королевского судьи, который, в свою очередь, был сыном шерифа. И вот я явился сюда, чтобы…
— Чтобы сообщить мне кое-какие известия, — закончила за него Фиона. — Это тревожные новости, Стюарт.
Она подошла поближе, стараясь не смотреть на Брэдана. Все ее внимание было сосредоточено на юноше, которого она пыталась успокоить.
— Один из моих родственников внезапно заболел, — продолжала Фиона. — Вот почему этот рыцарь явился ко мне в столь неурочный час.
— У вас действительно заболел родственник? — недоверчиво переспросил Стюарт.