Настроение горцев сразу же стало иным. Будто лето в одно мгновение сменилось зимой; будто золотое великолепие поспевших хлебов исчезло под безжизненным снежным покровом. Нет, картина была еще страшнее: будто ураган пронесся над лесом, и вот вы видите его разрушительный след — гиганты-деревья, поваленные, лежат на земле. Несколько секунд стояла тишина, а потом, с грозным ревом — словно сам Господь разразился громом с Небес — мужи Синегории неистово и решительно возгласили:
— В Илсин! В Илсин!
Все, кто был там, ринулись на юг. Вам, славной господарке, столь недолгое время проведшей в Виссарионе, возможно, неизвестно, что на крайней южной точке Синегории расположен небольшой порт Илсин, в давние времена отвоеванный нами у турок.
Стихийный рывок горцев был приостановлен громким криком господаря:
— Стой!
Все невольно замерли на месте.
А господарь заговорил:
— Не лучше ли сначала получить еще какие-нибудь сведения и уже потом отправляться в путь? Я пущу в дело маяк и узнаю возможные подробности. Поторапливайтесь, никакого шума, но поторапливайтесь! Владыка же и я — мы подождем здесь, пока получим возможные вести и дадим некоторые распоряжения, а затем последуем за вами и, если сумеем, нагоним вас. Одно важно: никому ни слова о том, что произошло. Держите все в секрете — даже то, что воеводина спасена. Сообщайте только мои послания.
Без единого звука, выказывая тем самым безграничное доверие господарю, люди, которых было не так-то много, заторопились в том же направлении, а господарь возобновил сигнализацию. Мне не требовались объяснения, поскольку я знал сигнальный код и понимал вопросы и ответы, следовавшие в обеих сторон.
Господарь Руперт начал с такого распоряжения: «Молчание, полное молчание о том, что произошло». Затем он попросил сообщить подробности о захвате воеводы. И получил такой ответ: «Его преследовали от Флашинга, на всем пути врагов наводили лазутчики. В Рагузе на пакетбот поднялась большая группа неизвестных, по виду — путешественники. Когда он сошел на берег, они, очевидно, последовали за ним по пятам, хотя мы пока не располагаем подробностями. Он исчез в Илсине из гостиницы „Рео“, где останавливался. Предпринимаются все возможные меры для того, чтобы выйти на его след, при этом соблюдается полная секретность».
Ответ господаря был таков: «Хорошо! Не разглашайте сведения, сохраняйте их в секрете. Я спешно отправляюсь в путь. Передайте по маяку просьбу к архиепископу и всем членам Национального Совета — собраться в Гадааре, и как можно скорее. Там их будет дожидаться яхта. Скажите Руку, чтобы он немедля вел яхту в Гадаар и встретил архиепископа и членов Совета — снабдите его списком имен, — потом пусть сразу же возвращается. Подготовьте достаточное количество ружей и шесть артиллерийских орудий для уничтожения воздушных целей. Двести человек должны быть готовы выступить; провиант на три дня. И секретность, секретность! Все зависит от соблюдения секретности. В замке дела должны идти своим ходом — для всех, кроме тех, на кого распространяется секретность».
Когда прием сообщения был подтвержден сигналами, мы вчетвером — конечно же, воеводина была с нами, она отказалась покинуть господаря — со всех ног поспешили за нашими товарищами. Однако когда мы спустились с горы, нам стало ясно, что воеводина с трудом поспевает за нами — при нашем чудовищном темпе. Она прикладывала неимоверные усилия, но долгий путь, уже проделанный ею, пережитые ею тяготы и волнения сказались на ней. Остановившись, господарь объявил, что ради спасения ее отца надо торопиться, и предложил дальше нести ее.
— Нет-нет! — ответила она. — Торопись! Я последую за тобой вместе с владыкой. И ты успеешь подготовиться к дальнейшим действиям, после того как прибудут архиепископ и члены Совета.
Они поцеловались — при этом воеводина бросила смущенный взгляд в мою сторону, — и тогда господарь стремительным шагом двинулся по следу наших товарищей.