— Скажите, миледи, чем вы собираетесь заниматься после всего этого?
— После?
— После того, как разберетесь с наследством и контрактом.
— Это зависит от того, как пойдут дела. Если контракт удастся разорвать, то я планирую в первую очередь разобраться с доставшимся наследством. Не стоит забывать и об учебе, конечно же. Если мне придется выйти замуж за мистера Ботрайта, то буду женой, — сказав это, я глянула на Эллингтона, заметив, как исказилось на мгновение его лицо. Что-то в моих словах ему точно не понравилось.
— Хорошо, я понял. Думаю, ничего из этого не помешает вам выполнять кое-какую работу.
— Работу? — насторожилась я.
— Да, — капитан кивнул. — Я предлагаю вам стать сотрудником тайного кабинета.
— Это что-то вроде тайной канцелярии? — спросила машинально, слегка удивившись. — Что же я буду там делать?
Я снова окинула взглядом друзей Теодора. На этот раз Артур не смеялся. Его взгляд стал холоден и внимателен. Лютер тоже смотрел на нас выжидающе, напоминая мне при этом затаившуюся гадюку, готовую броситься в любой момент. От подобных взглядов мне стало слегка не по себе. А еще я поняла, что ответа «нет» на предложение капитана не предусматривается.
Что ж, я ведь сама хотела узнать, что он хочет от меня. Вот она, названная им цена.
ГЛАВА 9
Я не стала сразу отвечать. Попросила несколько дней для того, чтобы все обдумать. Была уверена, что никто времени мне на раздумье не даст, но, к моему удивлению, Теодор согласился. Впрочем, учитывая, что его офицеры до сих пор постоянно крутятся рядом, шанса сбежать у меня точно нет, и капитан об этом отлично знает.
После разговора в кабинете ректора мы все отправились проходить ритуал поступления.
Липман привел нас в большой круглый зал. Вдоль стен можно было увидеть столы. Подозреваю, что во время ежегодного ритуала поступления здесь сидят преподаватели или иные наблюдатели. Сейчас кроме нас в зале никого больше не было.
Стены и потолок в этом месте имели иссиня-черный цвет, на котором сияли сверкающие точки, соединенные между собой тонкими, будто паутина нитями. Это было похоже на звездное небо, а нити словно указывали на различные созвездия. Вот только звезд было не так уж и много, да и нитями они соединялись, казалось бы, в хаотичном порядке.
В центре на белом полу четко выделялся рисунок, сделанный чем-то черным. Витиеватые символы сплетались в сложнейший орнамент. Казалось, что во всем этом нет никакого смысла, просто рисунок, но чем дольше я смотрела, тем больше осознавала, что это не так.
Когда мы подошли ближе, то я поняла, что рисунок не просто нарисован поверх пола — он выдолблен. Глубокие и аккуратные бороздки были заполнены черной краской. От всего рисунка шло ощутимое напряжение, будто я стояла под высоковольтной линией. Мне даже мерещился едва уловимый гул.
— Так, лишние вещи убираем, — Липман кивнул в сторону ближайшего стола.
— Лишние? — я глянула на него, пытаясь понять, что он имеет в виду под словом «лишние». Вдруг мне тут догола раздеться надо, кто знает.
— Сумочку, шляпку, чтобы не мешались, — пояснил Липман, пристально рассматривая линии, будто искал там какие-нибудь повреждения. Я не стала ничего больше спрашивать, сделала, как посоветовали. Вернувшись к кругу, замерла, ожидая дальнейших указаний. — Вставайте прямо посередине, — выдал новое указание Липман.
Немного поколебавшись, я все-таки вошла в рисунок и встала, как от меня требовалось. Я ожидала чего угодно, но ничего не произошло. Незаметно выдохнув, слегка расслабилась, но почти сразу вздрогнула от резкого голоса Липмана. Ректор начал обходить меня по кругу, произнося при этом, как я понимаю, какое-то заклинание. Язык не был мне ни знаком, ни понятен. С каждым его шагом и произнесенным словом символы на полу вспыхивали золотистым светом. Создавалось такое впечатление, что кто-то подсвечивает их снизу. Вскоре вокруг меня стояла настоящая стена из света. Я с волнение и любопытством всматривалась в светящуюся дымку. На мгновение мне даже показалось, что я вижу возникающие и тут же рассыпающиеся туманом призрачные буквы.
Минут пять ничего больше не происходило, а потом весь этот свет единым разом хлынул на меня. Тело на короткий миг пронзила невероятно сильная боль, но я не успела даже толком отреагировать, как всё закончилось.
Моргнув, я запоздало вздрогнула, прислушиваясь к своим ощущениям. Ничего не болело. Вообще. Даже шумевшая с утра голова и та прошла.
Свет вокруг меня начал постепенно угасать. Я выдохнула, стараясь сдержать внутреннее напряжение, грозившее в любую минуту вылиться в сильную дрожь. Мне хотелось немедленно сесть и выпить воды. Казалось, еще немного и ноги перестанут меня держать.