Мы словно шептали друг другу: «Я тебя понимаю».
Потом он моргнул, пригладил мои волосы и отступил. Я почувствовала, что мой эльф сейчас снова закроется и поспешила признаться:
— Я знаю, что ты чувствуешь. Твой народ боится тебя любить, а меня откровенно ненавидят, потому что я ведьма. А ведь я ничего плохого им не сделала. Там, на площади они меня испугались и растерзали бы, не будь тебя рядом.
— Между нами много общего, — хмыкнул Амаэль, хотя улыбка не коснулась его глаз, оставляя серьезным, — я не лучший эльфийский король, ты нетипичная ведьма.
— Сказал бы сразу: ненормальная, — улыбнулась я.
— Ты самое нормальное, что случалось со мной, пожалуй, за всю мою жизнь.
В другом контексте это прозвучало бы пафосно, но у Амаэля получилось как-то естественно. Тем более, казалось, он сам удивлен этим фактом, потому что снова нахмурился. Словно сам понял, что сболтнул лишнего. А я… Мне в голову ничего не приходило, кроме того, как признаться ему во всем. В своих чувствах, которые за эту неделю только окрепли и проросли в меня.
Странно, что меня до сих пор не поразило проклятье, потому что я была полностью, абсолютно и бесповоротно влюблена в своего эльфийского короля.
Я бы призналась ему там, прямо во дворцовых коридорах. Даже рот открыла, но меня вдруг бестактно перебил появившейся из-за поворота эльф. И ни кто-нибудь, а королевский советник Дориэль, он же токсичный мужик и эльф, с которым у нас никак не складывалась дружба-жвачка. Злая рыбка Дори! Орэль меня тоже не сильно любил, но с ним у нас хотя бы был нейтралитет.
— Мой король, так и знал, что найду тебя здесь, — советник стрельнул в меня недовольным взглядом. — Настало время суда, необходимо твое присутствие.
— Какого суда? — вырвалось у меня. Понимала, что дела государственные, но что-то в том, как Амаэль напрягся, мне не понравилось.
— Над Конором, — злорадно подсказал советник.
— Я помню, Дориэль, — сказал король. — Иди, я скоро подойду.
Советник скрылся так же резко, как пришел, а я перехватила руку моего эльфа.
— Возьми меня с собой. На суд.
— Это не лучшая идея. — Он закрыл пальцем мои губы, не позволив возразить. — И не потому, что ты ведьма. Тебе достаточно впечатлений на сегодня.
Как его не любить, если он каждым действием обо мне заботится?
— А еще там соберутся остальные советники, которые меня не любят. Я должна там быть как свидетель, — напомнила я и сделала умоляющие глаза. — Пожалуйста!
Глава 34
Оказалось, что суд проводят там же, где заседает совет, и это меньше всего похоже на известные мне на земле суды. Хотя смысл был тот же: приводят обвиняемого, решают, виновен он или нет, советники высказывают свое мнение, а король выносит приговор. Может, в случае обычных эльфов все по-другому, но здесь именно Амаэль выступал в качестве судьи.
Прежде чем согласиться, мой эльф взял с меня обещание, что я буду не отсвечивать, буду сидеть в углу, говорить только если спросят. То есть, я должна была оставаться незаметной на этом мероприятии. Но где я, а где незаметность?
— Что ведьма здесь делает? — тут же спросил на весь зал Дориэль, я даже не успела дойти до кресла в углу. Конечно, на нас обернулись все: члены совета, гвардейцы, прислужники, которые, к слову, разносили напитки. Прямо не суд, а корпоратив какой-то!
Дори посмотрел на меня так, словно я пробралась на концерт без билета. Из интересного: смотрел он на меня, но вопрос у него был более чем риторическим.
За меня ответил король:
— Учитывая, что именно Яна больше всех пострадала от действий Коноресаэля, я пригласил ее присутствовать на суде. Есть возражения?
Я бросила на Амаэля благодарный взгляд: он все обставил так, что это он меня позвал, а не я его упрашивала пять минут, делая большие глаза.
Дориэля перекосило, но спорить он не осмелился. Никто не осмелился. Я вообще только сейчас поняла, что советники тоже боятся короля. Или его проклятия. Все, кроме Орэля. Он единственный сказал:
— Я рад, что ведьма Яна согласилась прийти на суд. Возможно, она прольет свет на произошедшее в тот день.
Да, точно — Конор его сын.
— Начнем, — предложил Амаэль, занимая свое место. Остальные тоже быстро расселись, я все-таки добежала (насколько позволял шлейф) до кресла.
Стража тут же привела Конора. Блондин выглядел растрепанным, с темными кругами под глазами, но при этом целым и невредимым: все-таки, прежде чем кинуть его в темницу, ему оказали первую помощь. Он вошел с гордо поднятой головой и встал напротив стола, за которыми сидели король и советники. По мне даже взглядом не мазнул: не заметил.