— У Коноресаэля темная сила, — напомнил мой эльф, — все эти проверки изначально были обречены на провал. Об этом я хотел вам сказать с самого начала, но вы все время меня перебиваете.
Дориэль присел, а король продолжил:
— Коноресаэль поставил свои интересы выше интересов нашего королевства. Осознанно пошел против меня, своего короля. Поэтому свою службу при дворце он продолжать не может. Он будет сопровождать торговцев в другие страны, использовать свой темный дар на благо королевства.
Конор расправил поникшие плечи и шагнул к Амаэлю.
— Я прошу прощения, мой король, и благодарю тебя за твою мудрость и справедливость.
— Считаешь, что я достаточно справедлив? — вздернул бровь мой эльф.
— Да, считаю, что это пойдет мне на пользу. Для создания порталов у тебя есть мой отец.
Это уже больше напоминало разговор давних друзей, которые однажды сильно-сильно поссорились и наконец-то смогли поговорить.
— Я надеюсь, ведьма поможет защитить наше королевство, — неожиданно выдал Конор, а после, слегка замявшись, добавил: — Я могу кое-о-чем попросить, мой король?
— Смотря о чем.
— Хочу перед отъездом поговорить с Юриэль.
— Я передам ей твое желание, — кивнул Амаэль. — Если Юриэль пожелает с тобой встретиться, я не стану препятствовать вашей встрече.
Я не знала, в какую ссылку отправляют Конора, но честно обрадовалась, что все обернулось хорошо. Хорошо же?
Конора увели, но совет не собирался расходиться.
— Мой король, что же делать с ведьмой? — задал общий, читаемый во взглядах, вопрос Дориэль.
— А что делать с ведьмой? — поднялся Амаэль.
— Если у нее больше нет магии, то как же Шаяна спасет наше королевство? — змеей зашипел темноволосый эльф.
— Доверьте этот вопрос мне, дорогие советники. На сегодня мы закончили.
Членам эльфийского совета точно было что сказать, но озвучивать недоверие словам своего короля никто не осмелился.
Он подошел ко мне и протянул раскрытую ладонь, которую я не приняла.
— Яна?
— Иди без меня, — пробормотала, поднимаясь сама и бросаясь в другую сторону. — Мне надо кое с кем переговорить. Советник Орэль, найдете для меня пять минут?
Амаэль нахмурился, но приказал:
— Орэль, проводи потом Яну в ее покои и приходи в мой кабинет.
Первый советник, если и удивился моей просьбе, вида не подал и согласился поговорить. Когда мы покидали зал, я спиной чувствовала, что со мной много кто хотел бы поговорить, но увы.
— Зачем вы меня защитили? — поинтересовалась я, когда мы зашагали по дворцовым коридорам. Они здесь были с переходами и арками: все словно из тонкого белого кружева. — Ведь Амаэль мог казнить вашего сына, он отправил его в ссылку…
— И правильно сделал, — не растерялся первый советник. — Мальчишке нужно научиться думать головой, а не эмоциями, и уж совершенно точно не задницей.
Я рассмеялась:
— Не знала, что первым советникам можно говорить такие слова!
— А я из простых эльфов, — признался он. — Отец Амаэля любил убегать из дворца и гулять по улицам. Там мы и познакомились. Я своего отца не знал, был тем еще хулиганом, но мы были почти неразлучны. Он приблизил меня ко двору, когда сел на трон. Я поклялся, что буду присматривать за его сыном, как за своим.
— Тем не менее своего вы отправили в ссылку. Почему?
Первый советник посмотрел на меня гораздо более внимательно, словно просканировал и впервые воспринял всерьез.
— Прежде всего, я служу своему королевству, ведьма Яна. Мои чувства и привязанности не столь важны. Если бы я поддавался им всякий раз, когда королевству нужна моя трезвая голова, я бы вряд ли остался на своем месте. Было бы ли у нас вообще королевство? Я воспитывал своего сына с такими же ценностями, но он влюбился и поставил чувства выше своего долга. Глупо и безответственно!
— Амаэля вы учили тому же? — спросила я, не удержавшись от колкости.
Глупо любить и быть любимым? Я неосознанно сжала кулаки. Кажется, глупый здесь кто-то другой! Может, для королевского советника такая трезвость мысли и непредвзятость и хороша, но мне это совсем не близко. До этого момента я надеялась, что мы с Орэлем как-то найдем общий язык, теперь же поняла, что мне не сильно этого хочется. Мы с ним никак не подружимся. Как раз из-за различий в жизненных ценностях.
— С Амаэлем все сложнее. Его чувства буквально убивают других.
— Его любимых, — кивнула я.
— Да. Но это ты и без меня прекрасно знаешь.
— Я знаю, что надо снять проклятие, но во мне совсем не осталось магии. Вы же поставили на меня. Могли сказать на суде, что ведьма околдовала вашего сына. Все бы вам поверили.