— А вы откуда столько знаете о проклятиях?
Эльфийская чета переглянулась и, как мне показалось, слегка побледнела. Или же эльфийка побледнела, а вот отец Юриэль разозлился.
— Мы ничего не знаем о проклятиях и ведьмах! — выдал он, схватил жену за руку и попытался меня обойти. Но я шагнула в сторону, преградив им путь. Остальное за меня сделали телохранители, выстроившись в шеренгу за моей спиной. Таких просто так не обойдешь!
— Странно, — я серьезно посмотрела ему в глаза. Несмотря на шипящую жену, главным в их паре выглядел именно эльф. — Я тут на днях узнала, что вы были близким другом бывшего короля и свидетелем печальных событий, случившихся с ним. Видели его до проклятия, во время и после.
У эльфа дрогнул кадык, настолько сильно он сжал зубы, а потом отец Юри яростно выпалил:
— Я не видел, как ведьма проклинала Гастиэля! Я ничего не видел и ничего не знаю! Дай пройти, ведьма. И больше не приближайся к моей дочери. Ты недостойна даже следов под ногами моей Юриэль!
Мне все-таки пришлось подвинуться, потому что я рисковала быть сбитой с дорожки, на которой мы стояли. Родители Юри сбежали так быстро, что я не то что сказать, ничего подумать не успела. А когда успела…
Он же боится! Да, именно боится. Как еще назвать всю эту агрессию, когда я завела разговор про проклятие и бывшего короля? Лучшая защита — нападение, и отец Юриэль именно нападал. Нападал, а сам трясся. Боялся меня? Боялся ведьм в принципе? Или боялся кого-то, кто даст ему по голове за такие разговоры⁈
За откровенность с ведьмой?
Я целый вечер прокручивала в голове наш разговор, тем более Амаэль был сегодня занят своими королевскими делами, и я сидела в своих комнатах одна. Раз за разом понимая, что кто-то мне нагло солгал. Засними кто-то нашу встречу на камеру, я бы сейчас перетаскивала ползунок перемотки то назад, то вперед.
Отец Юриэль боялся прошлого. Боялся, что кто-то узнает… что? Что он стал свидетелем самого проклятия? Или тем, с кем бывший король поделился подробностями, чтобы унять боль от потери возлюбленной?
Если это так, то я уже совершенно ничего не понимала. То есть он знает, как спасти королевство, но ничего не делает? И ничего не сообщает Амаэлю. А я? Я должна ему об этом рассказать? Только как рассказать, если это все — лишь мои предположения. Интуиция. Чутье. Доказательств у меня нет, разве что он сам согласится во всем признаться, довериться своему королю.
В общем, я собиралась снова подкараулить родителей Юриэль возле ее алтаря и пообещать им защиту свидетелей. Если ее отец скажет «да», я прямиком пойду к своему эльфу и расколдую его наконец!
Но на следующий день к Юриэль никто не пришел. Я гуляла по той улице часа три до обеда и два после короткого отдыха, но с ее родными так и не встретилась. Собиралась вернуться вечером, хотя уже понимала, что это все бесполезно — я их просто напугала. Но разве это не то самое доказательство, которое я ищу? Пора идти к Амаэлю и во всем признаваться.
— Отведите меня к королю, — попросила я стражников. Не собиралась я от него что-либо скрывать. Может, вместе мы что-нибудь придумаем. Достанем этих эльфов, в конце концов. Или он попросит свою бывшую: если эта парочку откажет королю, дочери точно не откажет. Потому что страх страхом, а я видела их лица: родители Юри ее любят, пусть даже уже не надеются спасти.
Мы быстро направились ко дворцу: два стражника впереди, два позади, я, витающая в своих мыслях — в центре. Я эти улицы уже сотню раз исходила, поэтому не обращала внимания ни на узорные, украшенные кристаллами и растениями эльфийские дома, ни на попадавшихся нам по дороге эльфов. К слову, к злым, подозрительным или даже испуганным взглядам я привыкла, и даже к тому, что при моем появлении на улице подданые Амаэля переходили дорогу, лишь бы со мной не встречаться. Я понимала, что над моим ведьмовских имиджем еще работать и работать, но все еще надеялась, что спасение короля и королевства все-таки улучшит мою репутацию, и уличные постановки скоро будут про то, какая ведьма молодец.
Прилетевший на дорогу перед моими телохранителями предмет появился так неожиданно, что я чуть не врезалась в спину эльфу. В смысле, они его заметили, а я… вообще бы прошла мимо, если бы мы все не остановились. Что-то красновато-коричневое, размером с кулак, подрагивающее, словно пульсирующее или дрожащее. Кусок мяса или… сердце? Но совершенно точно что-то ожившее или недавно у кого-то вытащенное.
Брр! Кто-то настолько ненавидит ведьм, что вздумал меня впечатлить. А я, знаете ли, впечатлилась! Тем более штука пахло мерзко — тухлятиной. Почему же она тогда двигалась?