— Нет, — отрезал Амаэль и потер саднящее на груди место: — Как можно? Она та, ради кого я захотел жить!
Юриэль обиженно закусила губу, но потом покачала головой.
— Тогда я ничего не понимаю. Ведьма просила ее предупредить…
— Ведьма изначально заманила Яну в ловушку, — объяснил Амаэль. — Шаенне нельзя было доверять. Где она вообще?
— Мы общались через зеркало.
— Почему ты не пришла ко мне?
— Я приходила к тебе, — возмутилась Юриэль. — Просила помиловать Коноресаэля!
— Я его и помиловал. После того, что он сделал с Яной, ссылка — меньшее, к чему я мог его приговорить.
— Но он был твоим другом. Я тоже была.
Ярость Амаэля разом утихла, оставив только разочарование и усталость. Как пепел после извержения вулкана: остывшая лава и разрушение.
— Я тоже так думал, но вы почему-то решили растоптать наше с ней счастье. Вместо того, чтобы прийти ко мне, ты пошла к Яне. А теперь она в опасности.
Король понимал, что может злиться на Юриэль сколько угодно, но вина за случившееся полностью лежит на нем. Это он не рассказал Яне правду, что в действительности собирается делать. В груди снова отозвалось болью, такой, что на мгновение перехватило дыхание. И это была вовсе не метафора.
Превозмогая приступ, Амаэль шагнул к зеркалу над каминной полкой и оттянул в сторону праздничную тунику. От груди по шее пополз черный узор вен, точно такой же, какой украсил руки Яны в тронном зале.
— Что это? — ахнула Юриэль.
— Ведьмино проклятие, — на удивление спокойно ответил король. Все его эмоции выплеснулись в беспокойство о Яне.
— Но оно же должно быть снято!
— Должно, — кивнул Амаэль, — но я от нее не отказался. Может, это такая расправа за попытку обмануть ведьмины планы.
— Нет, ты говорил мне: либо ведьма забирает всю тьму, либо она переходит на тебя.
Темный узор не собирался никуда уходить, и проклятие вместе с ним. Оно только сильнее впечатывалось в его сердце. Магия не ощущалась на пальцах, но она словно пожирала его изнутри.
— Я говорил тебе то, что мне в свое время говорил Орэль, — ответил Амаэль и замер, бессильно сжимая ворот туники в кулаке. Страшная догадка поразила его. Страшная, нереальная, болезненная… Потому что ему сложно было в это поверить.
Судя по бледному лицу эльфийки, она подумала о том же.
— Он все это время лгал? — сорвавшимся голосом озвучила его же мысли Юриэль.
— Идем со мной, — приказал Амаэль, и, не оглядываясь, пошел в сторону дворца.
Отыскать советников было проще всего: они уже вовсю отмечали освобождение его королевства от темного проклятия и даже слегка опьянели от выпитого вина. Когда только успели? Амаэль приказал собрать их всех в малом зале и потребовал сказать, кто еще был с отцом в то время, когда ведьма наложила проклятие. Советники уставились на него непонимающе, пришлось отвернуть в сторону ворот туники и показать им отпечаток тьмы. Это привело их в чувство.
— Ничего не кончено, — сообщил Амаэль. — Орэль всех обманул. Он сообщил другие условия для избавления от проклятия, и теперь мы все под угрозой.
«А Яна больше всех, потому что я — идиот, который отправил за ней своего злейшего врага», — король до боли сжал зубы. Потом. У него будет время, чтобы заняться самобичеванием. Сейчас ему надо спасти свою ведьмочку раньше, чем до нее доберется Орэль.
— Свидетелей тех событий не осталось, — вышел вперед Дориэль. — Почти все эльфы погибли от проклятия.
От проклятия ли? Теперь Амаэль был уверен в обратном. Орэль просто не оставлял свидетелей. Зачем? Ради чего? Чем первому советнику помешал сам Амаэль?
— Почти? — ухватился он за слова Дориэля.
— Папа, — ответила за него молчащая до этого Юриэль. — Папа был королевским советником во времена бывшего короля.
Амаэль бессильно ударил кулаком по стене.
— Проблема в том, что твоего отца никто не может найти.
Юриэль глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду и шагнула вперед:
— Возможно, я смогу тебе помочь. Я знаю, где мои родители.
Глава 47
Перед глазами плавали разноцветные круги, сердце стучало в груди быстро-быстро, голову будто сдавило железным обручем. Никогда в жизни мне не было так больно и… так страшно. Меня настигло проклятие? Так быстро?
Стало обидно, потому что Юриэль жила с ним несколько лет, а меня догнало через несколько минут. Часов? Я не знала, сколько времени прошло, и где я вообще. Знала только, что Амаэль, мой любимый Амаэль, меня не ищет. Больше нет. Я ему не нужна. Стало еще обиднее, а потом я разозлилась. Так разозлилась, что крепко сжала кулаки и обрушила их на ту поверхность, на которой лежала: барабанила от души и кричала.