— Милая девочка, я же не знала, что ты его леди!
— Вы пытали детей. Вы влепили Гарри пощёчину. Вы готовы были отдать нас кентаврам. Вы натравили на нас дементоров. Том свёл мне Ваш шрам, но воспоминания остались.
Гермиона подняла палочку и заглянула в глаза, которые не раскаивались, а только боялись.
— Авада Кедавра!
Том помог провести ей ритуал, и часть души Гермионы была запечатана в диадеме Когтевран.
— Как ты?
Гермиона смотрела на труп розовой жабы и не чувствовала жалости.
— Я впервые убила, но, учитывая кого, мне легко на душе.
— Биби, выбрось тело в реку. А мне нужно тебе кое-что рассказать о Барбаре Грейнджер.
Гермиона сразу приготовилась к плохой истории. Том привёл девушку в свой кабинет на первом этаже, где на столе её ждал Омут памяти.
— Я хранил это воспоминание в сейфе Виктоара много лет.
— Как он умер?
— Лестрейндж, Розье и Эйвери были приговорены к поцелую дементора. На тот момент я уже временно был убит и не знаю, что они такое натворили. Рудольфус, Рабастан, Белла, Барти и Тони просто сдерживались. Видимо, остальные были опасны. Слишком.
— Ты хотел мне что-то показать, — перевела тему девушка, видя потухший взгляд любимого.
— В общем, ты немного изменила хронометрию, или Дамблдор изначально соврал о дате, чему я не удивлюсь. Я пришёл к Дамблдору в августе. Барбара была уже мертва. Я поинтересовался должностью преподавателя Защиты, но мне отказали, и я решил проклясть её после услышанного. Воспоминание уже там.
— Ты пойдёшь со мной?
— Нет. Второй раз я это слушать не хочу.
Гермиона кивнула и склонилась к омуту, а Редлл отметил, что чёрные брюки на девушке хорошо облегают стройную фигурку, и нежно погладил попку ведьмы.
— Добрый день. Поздравляю с должностью Директора школы, — Том нагло сел в кресло. — Давно?
— Уже год. Очаровательно выглядишь, Том. Ты один?
— А сами как думаете?
— Мне уже доложили, что Долохов, Лестрейндж, Эйвери, Розье и Нотт в «Кабаньей голове». Тебе здесь ничего не угрожает.
— Конечно, — фыркнул Реддл. — Как насчёт отдать мне должность преподавателя Защиты от Тёмных Искусств? В этих чарах я мастер.
— Тебе не нужна школа. Зачем ты явился, мой мальчик? — Альбус обошёл стол и сел напротив Тома в кресло.
— Барбара Грейнджер, — коротко ответил юноша.
Дамблдор расплылся в улыбке и откинулся на спинку кресла. Оба волшебника не отводили друг от друга глаза, пытаясь пробить ментальные щиты. Но у обоих ничего не вышло.
— Я обиделся.
— Ты что, ребёнок, Альбус, у которого отобрали игрушку? Я никогда не смогу что-то чувствовать помимо ненависти к насильнику тринадцатилетнего мальчика!
— Гермиона оказалась более сладкой, чем я, да?
— Даже не сравнивай себя с ней. Тебе очень далеко до моей девочки. И она вернётся ко мне. Мы будем править этим миром, а ты умрёшь.
Глаза Альбуса наполнились гневом, а вот Том ухмылялся. Дамблдор резко поднялся и опустил руки на подлокотники кресла Реддла, нависнув над змееустом.
— Я заставил Барбару смотреть, как я насилую и пытаю Корбана, — Том резко сглотнул, не ожидая такой речи. — Потребовал от неё клятвы молчания, чтобы оставить Яксли в живых. Она принесла клятву, и я довёл парня до сумасшествия Круциатусом. Не убил ведь? — Дамблдор смотрел в тёмные омуты, которые наполнялись ненавистью. — Затем я трахнул девчонку. Сначала в рот, потом в вагину и кончил в задницу.
— Мразь!
Дамблдор выпрямился, победно улыбаясь и наливая себе огневиски.
— От девчонки так и не добились ответа, что случилось с её парнем. Джаспер нанял лучших авроров, но всё без толку. А две недели назад Барбара утопилась. И совсем случайно на второй день в Мунго перепутали лекарство с ядом. Бедный Джаспер потерял последнего родственника, а его жена как раз должна родить в сентябре мальчика. Думаю, его назовут Корбаном.
— Ты заплатишь за эту смерть, ублюдок! Обещаю!
Том резко поднялся и оставил кабинет, выбивая дверь магией.
Гермиона вынырнула из воспоминания, и её ноги подкосились. Том едва успел её ухватить и посадить на диван.
— Это я виновата…
— Не думай об этом. Не думай, — просил Том, поглаживая её щёчки. — Во всех бедах виноват один маг — Альбус Дамблдор. Не ты, не я — Дамблдор!
Гермиона прижалась к Тому, прикрывая глаза, чтобы дать успокоиться эмоциям. Сейчас ей хотелось самой пытать и убивать.
— Том, ты где? — дверь резко отворилась, и в проходе застыл волшебник.
Гермиона выглянула из-за плеча любимого и поднялась. Мужчина, стоявший в проходе, сглотнул, а затем без слов подошёл и заключил девушку в объятия.
— Ты вернулась?
— Да, Эрьер. Я вернулась.
— Давно?
— Вчера.
Нотт понял, чем занимались весь день Том с Гермионой, и улыбнулся.
— Долохов у камина.
Гермиона засмеялась и побежала в гостиную. Антонин как раз достал бутылку вина для девушки, сидящей в кресле.
— Тони!
Он обернулся и только успел поставить бутылку на стол, подхватывая бегущую на него девушку. Она обвила его руками и ногами, а русский её закружил.
— Сестрёнка.
— Брат мой любимый, ты уберёшь шрам?
— Конечно.
Антонин поставил девушку на ноги, вынул палочку и взмахнул ею. Гермиона почувствовала небольшую боль, расстегнула пуговицы чёрной рубашки и удовлетворённо улыбнулась.
— Не спеши застёгивать, я посмотрю! — крикнул Нотт, и тут же получил подзатыльник от Тома.
Все в комнате засмеялись, и Гермиона перевела взгляд на гостей: Теодор Нотт, братья Лестрейндж, братья Розье, Эйвери-младший, Снейп и Джинни.
— Джинни?
Рыжая засмеялась и обняла подругу. Том опустился в главное кресло, и Тони с Ноттом тоже сели. Джинни тут же заняла место возле Долохова, а тот подал Уизли бокал вина.
— Я так и знала, что она понравилась тебе по моим рассказам, братец, — Гермиона нагло опустилась на колени Тёмного Лорда, который недвусмысленно положил свою ладонь на попку ведьмы.
— Да. Это долгая и грустная история, — прошептал Антонин.
— Не расскажете? Я никуда не спешу. В конце концов, я же должна со всеми переговорить, да? — она остановилась взглядом на Рабастане, который уже явно что-то задумал и сидел ухмыляясь. — Вот ты совсем на отца не похож: весёлый, хитрый и симпатичный.
— Я же говорил тебе, Руди, что я лучше! — смеялся Рабастан. — Наша мать Элия Кэрроу.
— О! Я жила с ней и Софией, матерью Эйвери, в одной комнате. Кстати, как тебя зовут?
— Димитрий Эйвери. Я однокурсник Северуса.
— В общем, я с самого начала учебного года протестовала против нововведений в школе и Амикуса и Алекто Кэрроу, — обратила на себя внимание гриффиндорка. — Чокнутые брат и сестра, которые всех пытают. Наш новый Директор даже не появлялся на глаза, — упрекнула Джинни Снейпа, который сразу фыркнул. — Но мы же Отряд Дамблдора, мы бесстрашные. Чёрт, как я ненавижу этого старого козла!
— Не отвлекайся от рассказа, — попросил Тони, нежно поглаживая щёку девушки.
— Да. В общем, я на них хорошо напоролась. Меня поймали, когда я рисовала феникса на стене возле Большого зала. Амикус начал пытать меня прямо там: Круциатус, избиения, а затем он порвал на мне всю одежду. Я понимала, что он собирался делать, особенно когда эта тварь член свой достал, но тут появился Тони. Он спас меня. Проснулась я уже в его поместье.
— Проснулась? — фыркнул русский. — Я не оставил ей палочку, а сам сидел в гостиной. Она так тихо подошла, что я едва успел увернуться от серебряной вазы, которой она замахнулась на меня, — Гермиона улыбнулась. — Пришлось её обездвижить и всё рассказать, а затем я предложил ей посмотреть мои воспоминания о тебе, Герми. Когда эта фурия все увидела своими глазами, я отдал ей палочку, и Джинни решила побольше узнать о твоём путешествии, о Томе Реддле и Дамблдоре. Через три дня я вернул её в школу, все считали, что Джинни была на допросе.