Вот уже третий раз я слышу это имя. И почему-то оно мне совсем не нравится. Отдает чем-то английским и непомерно чопорным.
— Мой опекун?
— А вы правда ничего не помните, миледи? — с сомнением посмотрела на меня Присси, и в ее глазах мелькнул и тут же погас опасливый огонек.
— Ничего, — почти искренне вздохнула в ответ, и спросила: — Так что с моим опекуном? Кто он такой?
— Лорд Давенпорт? — снова переспросила Присси, и мне захотелось встряхнуть ее, чтобы она перестала отвечать вопросом на вопрос. — Он давний друг леди Летиции. Ваша тетя ему очень доверяла, поэтому в завещании указала его вашим опекуном.
— Выходит, раньше я жила здесь с тетей?
— Ну да.
— А мои родители?
— Я не знаю, миледи. Вы сирота, старые слуги говорили, что леди Летиция привезла вас из Эрголя совсем маленькой.
Ну надо же! Как похоже на мою другую жизнь. Тетя Фима тоже воспитывала меня одна. Забрала у матери, когда мне исполнилось четыре года, перевезла из Томска в Питер, и заявила мужу, что я буду жить с ними. Вскоре после этого муж тети Фимы собрал вещи и исчез в неизвестном направлении, а мы так и остались вдвоем. И жили вместе до того самого дня, как тетушка угодила под машину. А потом и меня угораздило надеть на работу новые туфли, и в итоге попасть в другой мир. И как я умудрилась сломать каблук? Не иначе, сглазили. Точно. Люська с такой завистью смотрела, прямо взглядом облизывала мои «Эталони». «Что, Динка, неужели наконец-то богатого мужика завела?» — словно наяву услышала ехидный голос коллеги, будь она неладна. Можно подумать, что для того, чтобы купить хорошую обувь, нужно непременно заводить мужика. Хотя, если бы не финальная семидесятипроцентная скидка, я бы эти туфли в жизни не купила. И не было бы теперь вот этого всего.
Я обвела взглядом просторную комнату, задержавшись на потрескивающем дровами камине, и спросила:
— И что, никому не известно, кем были мои родители?
— Наверное, об этом знает лорд Давенпорт, — нахмурилась Присси. — Он ведь ваш опекун.
Я почувствовала, что если служанка еще раз произнесет слово опекун, то я точно сорвусь. Какой может быть опекун у взрослой двадцатисемилетней женщины? Хотя да, о чем я? Судя по виду этой самой Изабеллы, ей не дашь больше восемнадцати.
Интересно, куда она сама подевалась? И узнаю ли я когда-нибудь, что с ней произошло?
— Так вам обед принести, миледи? — пискнула Присси и тут же смущенно потупилась и густо покраснела, словно сама испугалась собственной смелости.
— Не нужно. Подай мне воды и можешь идти. Я хочу побыть одна.
Я чувствовала настоятельную потребность остаться наедине с собственными мыслями и попытаться проанализировать происходящее. Странно все-таки. Никогда не думала, что окажусь в другом мире, да еще и во времени, напоминающем то ли конец девятнадцатого, то ли начало двадцатого века.
«Вот так и бывает, Динара Витальевна, живете себе, живете, а в один прекрасный день — бац! И вы уже леди Изабелла, юная девица с парализованными ногами, потерей памяти и кучей загадок вокруг. И что думаете делать?»
А чего тут думать? Как любила говорить тетя Фима, главное — живы, а со всем остальным разберемся. Вот только разбираться нужно поскорее. Не нравится мне окружение этого нежного цветочка. Что-то они все скрывают. Еще и опекун… Надо бы с ним пообщаться, прощупать, чем он дышит. Но сначала нужно найти средство передвижения. Интересно, у них тут инвалидные коляски есть? Если нет, придется изобрести, потому что я не собираюсь лежать безвольным овощем, и терпеть вранье окружающих. Нужно выбираться из комнаты, и своими глазами посмотреть, что происходит в доме. Да и лестницу посетить не мешало бы. Полюбопытствовать, как же это Белла умудрилась с нее упасть?
Я смотрела в окно на медленно кружащиеся снежинки, и составляла план новой жизни, стараясь не думать о прошлом и об оставленных в Питере друзьях и Славике. Правда, мысли о привычном мире все равно просачивались. Вспоминались тетя Фима, кутающаяся в ажурную вязаную шаль и раскладывающая на старинном круглом столе очередной пасьянс, крошечная квартира в Кузнечном переулке, маленькие, вытянутые больше вверх, чем вширь, комнаты, и подтекающий кран в ванной. И хотелось снова оказаться на уютной кухне с высокими потолками, взять в руки тонкую фарфоровую чашку и сделать глоток восхитительно крепкого кофе.
Я так явственно представила обжигающе горячий, насыщенно горький эспрессо, что даже вкус его во рту ощутила. Вот чего мне не хватает! Интересно, а в этом мире выращивают кофе?
«Не о том думаешь, Динка. Не до кофе сейчас, надо решать, что делать».