Подойдя к двум коридорам, мы сразу же отвернулись от одного из них, поскольку он смердил, был мрачен и как нам казалось проклят, оккупировав его всеми темными силами, балаганом и очень изощренным развратом. Другой был светел, благоухал, в нем ощущалась прохлада, нежное томление и умиротворение, поэтому нетрудно было догадаться, какой из них мы предпочли.
Глава 5
Пройдя еще немного вперед, мы опять увидели павильончик, предлагающий нам очередную загадку и из которого далее отходило еще два одинаковых коридора.
Посреди помещения на троне важно восседал лысый мужчина и сквозь глубокие провалы его глазниц можно было почесть цинизм, кровожадность, ненависть и стремление уничтожить вокруг себя все живое. Недалеко от трона со свода свисали ржавые цепи, в углах находились дыбы, была гильотина и прочий инструмент, который пришелся по нраву европейскому жрецу мира и любви.
- Добро пожаловать, - улыбнулся мужчина, поглаживая отполированный до блеска череп, покоящийся у него на коленях и тут же вокруг трона материализовались мягкие, из черной кожи кресла. - Присаживайтесь господа, - мягко продолжал он, кивнув нам своим аскетического вида головой и оскалился, пытаясь изобразить придуманную лжецами улыбку.
Мы уселись в креслах, а он же, как заядлый футболист неопределенного но явно позорного стажа подкинул череп в воздух и ударом ноги направил его в сторону кладки из черного кирпича, надеясь разбить последний в прах. Череп разбился о стену и на пол осыпалось множество осколков.
Мужчина очень долго молчал, пристально разглядывая нас, затем поднялся с трона и пожал нам руки.
- Я великий Бакс, - представился он, когда церемония рукопожатия была закончена и он вновь взобрался на свой позолоченный пьедестал.
На душе у меня опять потемнело и вспоминая реку, я чувствовал раздражение и неуверенность, поскольку она казалась мне лишь досадным недоразумением, которое я совершил по скудоумию и поэтому наделал много глупостей.
- Итак, - молвил Бакс, - я имею честь презентовать Вам неимоверную силу, неприкосновенность, могущество, власть, умение подчинять себе людей, животных и как ее зовут? Ах да, природу, вечно мешающую всему деловому человечеству. Взамен от Вас, я ничего не потребую, разве лишь… - он почесал начисто выбритый подбородок и добавил. - Но об этом потом, а сейчас приступим к практике. Извольте лицезреть первый пункт нашей программы - унижение.
Около трона материализовался опутанный цепями, изможденного вида, бородатый и по пояс голый человек, который с ненавистью смотрел на Бакса.
- Чтобы овладеть им, - вещал великий циник, - для начала надо его унизить, тогда сброд подчинится и станет рабом белого человека.
Пренебрежительно ткнув указкой в область паха бедолаги, он зловеще добавил:
- Это слабое место плебея. Но чтобы вызвать у него полный ужас, надо пообещать ему то, что в любой момент белый господин сможет отнять у его тела мужское достоинство и тогда раб с радостью и удовольствием подставит свою спину под упругую и безжалостную плеть, лишь бы не лишиться самого радостного и сокровенного. Он будет благодарить Вас за каждый удар плетью, но этого мало. Ужас который он испытывает - это малая толика в программе завоевания и подчинения себе людей. Следующий этап это заставить существо полюбить себя.
Резко хлестанув бородатого человека плетью по обнаженной спине, Бакс протянул бедолаге маленькую монетку, тот упал на колени и начал целовать ноги владыке. Получив ногой удар в лицо, раб отпрыгнул в сторону и запутался в цепях, поскользнулся, упал, попытался отползти в сторону, но шальная, недружелюбно настроенная к нему паутина цепей предложила ему иной исход ситуации, опутав шею бедолаги. Он сильно побагровел лицом и распластался недвижимым остатком, некогда разумного существа на бетонном полу. Я увидел прядь седых волос на Бориной челке.
- Ничего страшного, - продолжал как ни в чем не бывало Бакс, - было и похуже, просто нам достался слабый образец.
И в ту же минуту перед ним возник небольшого роста и европейского вида мужчина в коричневом пиджаке и котелке, который он любезно снял перед нами. Он чувствовал себя уверенно и свободно, хитро прищурясь пожал руку Баксу, обменялся с ним несколькими биржевыми анекдотами и о чем-то залопотал, перемежая обычные слова с юридическим сленгом.
- Это тоже раб, - не обращая на него никакого внимания, продолжил просвящать нас Бакс. - Но он не знает об этом досадном для него недоразумении, - и многозначительно поднял указательный палец вверх.