Вообще я не очень понимала, зачем я ему нужна. Красотой не пленяю с первого взгляда. Довольно таки пассивно повела себя в постели. Прелести мои среднестатистические, ну может грудь, немного выбивается из статистики, да только этим сейчас ни кого не удивишь. Наверняка у него в запасе есть и моложе и красивее меня. Характер же опять вспыльчивый, могу и по роже дать, и послать куда подальше, но это скорее мне в минус, потому что, с таким как Ямал, надо быть сдержаннее.
Но это, же не про меня!
Думать о том, что он вступился за меня, и выложил миллион, за то, что я заплатила за него в автобусе, тоже бред. Всё это оставалось для меня загадкой, да я особо и не ломала голову, больше переживая по поводу местонахождения Юры, да Андрея пасла, названивая ему по десять раз на дню. Тревога не отпускала. После случая со Шмелём, казалось, что любой более мене здоровый мужик представляет угрозу. Сын немного оторопел от такой опеки. Он давно привык к самостоятельности, а тут я два дня подряд, пока выходные встречаю его после школы, и с тренировок.
Я уже почти дошла до остановки, осталось пешеходный переход перейти, горит зелёный, и я делаю шаг, и тут дорогу мне преграждает черная спортивная машина. Причем нахально, я в сторону, чтобы обойти и она. Народ что переходит со мной дорогу, тоже в недоумении наблюдают за тонированной иномаркой. Я, наконец, замираю, вытаскиваю наушники.
— Какого хрена происходит? — рассерженно бормочу.
Дверца машины открывается, как раз напротив меня, с водительского сидения выглядывает Ямал.
— Садись, — командует он.
12
Я оторопело таращусь на него.
— Давай резче, уже зелёный, — гаркает он.
Я поджимаю губы, и сажусь в машину.
— Пристегнись!
Заботится, блин. Я тянусь к ремню безопасности, пристёгиваюсь. Здесь тепло и пахнет кожей.
Народ вокруг наверняка повеселился. Как меня ловко снял мужик, прямо на пешеходном переходе. Машина тут же срывается с места, набирает высокую скорость, просто летит по дороге, но если не смотреть на мелькание домов за окном, то совсем не чувствуется скорость. Я перевожу взгляд на Ямала. Он подстригся, срезав свои вьющиеся вихры. Теперь на голове короткая модная стрижка. Новая, или другая кожаная куртка, та которую он мне отдал, лежит у меня дома, вместе с его футболкой. Синие джинсы, тяжёлые ботинки. Под закатанными рукавами куртки на запястьях видны орнаменты татуировок, в вырезе ворота футболки тоже темный рисунок. Крупные длинные пальцы уверенно держат руль. Он такой большой, вообще удивительно как в эту машину поместился, но смотрится в ней гармонично.
— Соскучилась, смотрю, — хмыкает он, и тормозит на очередном светофоре. Насмешливо глаза скашивает в мою сторону.
Я тут же отворачиваюсь.
— Куда мы едем? — спрашиваю, чтобы сменить тему.
— Увидишь, — отвечает и что-то достаёт из внутреннего кармана, протягивает мне. Снова давит на газ, и машина набирает скорость.
Я беру маленький бумажный свёрток, сделанный из обрывка белой офисной бумаги, разворачиваю его. На ладонь падает тонкая золотая цепочка, с маленьким крестиком. Я тут же хватаю себя за шею, веду рукой, и понимаю, что даже не заметила потери.
— В твоём шмотье нашёл. Случайно заметил, — поясняет Ямал, — была порвана, починил.
— Сам же порвал, сам и починил, — огрызаюсь я, и надеваю цепочку.
Как всегда оставляет без ответа мою шпильку. Это пока. Видимо ещё не успела достать его.
— Слушай, как тебя зовут? — спрашиваю я. — Или мне продолжать тебя так называть, Ямал? Как ледокол. У меня дядька на таком ходил двадцать лет.
— Кир, — просто отвечает, на всю мою тираду.
— Кир, как Булычев? — переспрашиваю.
Удивлена редким именем.
— Нет, — заворачивает к большому торговому центру, и паркуется, — как Кир Дулли, американский актер, отец фанат.
Я смотрю на него с интересом. После этой информации он словно очеловечивается. Он теперь не просто Ямал, бандит, и плохой человек. У него есть имя, и есть отец.
— Интересно, никогда не слышала, — тяну я, — а почему Ямал?
Мы уже стоим на парковке, но он не торопиться выходить, удовлетворяет моё любопытство.