— Вот сейчас и договорились, — бормочу я, подбираясь к другой груди, и проделывая тоже самое.
— А ты полна сюрпризов, — рычит Кир, когда я зарываюсь в волоски на его груди, спешно развязываю на нём, каким-то чудом не сбившееся полотенце.
Его кожа горячая и ароматная. Гладкая. Её так приятно целовать. Скользить языком по жёстким перекатам напряжённых мышц. Впиваться ногтями, оставляя бороздки от ногтей. Тереться своим обнажённым телом, касаться разгорячённой кожей, и скользить вниз, не пропуская ни миллиметра, обрисовывая языком, все линии на груди, животе, руках.
Я тяну его руку, и сажусь сверху на его живот, прижимаясь, горячим влажным лоном. Распускаю волосы, которые скользят шелковым шлейфом по плечам, и спине. Сжимаю колени. Кир неотрывно смотрит за моими движениями, когда я слегка покачиваюсь, легко целую его длинные пальцы. Скольжу кончиком языка по шершавой коже, а потом вбираю большой палец в рот, и начинаю его сосать, потираясь промежностью, о крепкий живот. Он резко выдыхает, и кладёт вторую руку мне на колено, сжимает.
Его член позади, упирается всей своей длиной, в мои ягодицы. Тыкается, когда я покачиваюсь назад, скользя влагой, по горячей коже. Рука его движется по моему бедру, вниз вверх, а я продолжаю перекатывать во рту его палец, вожу сложенными губами, до основания, и постанываю, от волнительных ощущений, прикрывая глаза от удовольствия.
Потом вытаскиваю из рта влажный палец, и беру за ладони обе его руки и накрываю ими свои груди, выгибаясь всем телом навстречу, когда он пальцами сжимает соски. Крутит их, вырывая из меня всхлипы и стоны, и я сильнее сжимаю ноги, прижимаясь ближе горячими складочками. Кир продолжает перекатывать между пальцами твёрдые горошины сосков, доводя меня до исступления.
Потом резко садиться. Я успеваю только открыть глаза, когда он впечатывается в мой рот поцелуем, обхватывает ягодицы, и заставляет приподняться, и тут же опускает на свой член.
Я кричу в его губы, от острых ощущений. От болезненной переполненности. От волнительных чувств. От жёсткого распирания. И от крышесносного, убивающего на повал, темпа который он задаёт, сам толкаясь снизу.
Он привык доминировать, и мои игры, его порядком раззадорили. Кир зарывается рукой в мои распущенные волосы, и оттягивает назад, так что голова откидывается, и я выгибаюсь ещё круче, уперев руки в его колени позади.
Это было что-то невероятное!
Я натянутая словно тетива на луке, и нанизанная на стержень, словно бабочка на иглу, дрожала, всем телом, когда он без устали вбивался снизу. Кости трещали, мышцы ныли, казалось ещё чуть-чуть, и я не выдержу этого напора, сломаюсь пополам. Позвоночник мой треснет посередине. Твёрдый член входит, и так чётко ощущается внутри, что, кажется, что только он и держит меня. Я уже просто не двигаюсь, наслаждаясь бешеной скачкой, которую затеял Кир. Я просто не могу выдержать этого быстрого, невозможного темпа. Из моего горла рвутся уже не стоны, и не крики. Хрипы. Сил не остаётся, и тогда он отпускает мои волосы, и наоборот прижимает к себе. Я с благодарностью кладу голову на его плечо, и перевожу дух.
— Устала, красивая? — почти прекратив движения, хрипит Кир, поглаживая мою взмокшую спину. Его член замирает внутри, а я замираю в его объятиях.
— Устала, но останавливаться не хочу, — бормочу в его шею, и просто физически чувствую, как новая порция влаги вырывается между ног, обтекая его член.
— Может, отдохнёшь? — спрашивает Кир, и ловко переворачивает меня, подминая под себя, не разрывая контакта.
Моя истерзанная спина, касается матраса, я блаженно потягиваюсь под ним, разминая затёкшие мышцы.
Тянусь губами к нему, и он тут же накрывает их в своей властной манере. Языком оглаживает весь рот, и сплетается с моим. Этот поцелуй так увлекает меня, что когда он снова толкается в меня, я вскрикиваю, почувствовав, как ожил во мне его член. Кир закидывает мои ноги на свои плечи, и прижимается ближе. Становиться снова болезненно-сладко, от глубоко проникновения.
Он медленно и тягуче толкается, рассматривая моё лицо.
Как я ловлю воздух ртом, и протяжно стону его имя. Впиваюсь рукам в его плечи, такие напряжённые, просто каменные.
Как закатываются мои глаза от очередного толчка, и воздух вылетает со свистом, от его натиска.
Он словно в очередной раз проверяет мою реакцию, как будто сомневается в моей искренности.
Но я искренне бьюсь под ним словно в лихорадке, особенно когда он наращивает темп. Мечусь под тяжёлым телом, выкрикивая его имя. Разрядка накрывает как лавина, неотвратимо, неизбежно. Голос хрипит от криков, а тело просто отказывается подчиняться. Последний выгиб. Последнее напряжение. Сжимаюсь. И всё. Растворяюсь. Растекаюсь под ним. Блаженно выпуская хриплый стон.