Я туплюсь, и улыбаюсь. Как мама метко подметила всё.
— Смотрю на вас, видно, что любите друг друга, но и с Юрой у вас всё лучезарно было, а по итогу, развод.
— Мам, Юра во многом был виноват сам, — фыркаю я.
— Не факт, что и Кир таким не окажется. Все ошибаются, нужно уметь принимать ошибки других людей. Тем более мужа. Думаешь, у нас с папой всё гладко? Нет. Но, тем не менее, живём, и тебя вырастили.
— Да это всё понятно…
— Вы же с Юрой развелись, потому что ты Кира встретила? — напрямик спросила мама, и посмотрела на меня строго.
Я вздохнула. Ну, всё-то подмечает моя родительница.
— Не совсем так. И в том, что мы повстречали друг друга, виноват сам Юра, — уклончиво ответила я.
— Ладно, не хочешь говорить, не говори, твоё дело. А вот, то, что ты в положении, могла бы, по секрету, матери и сказать! — щурит мама глаза, и кладёт на мою руку, свою ладонь, сжимает.
— Что? Как ты догадалась? — удивляюсь я.
— Слишком цветущий вид у тебя Юленька, — подмигивает мама.
— Только по этому?
— Ты когда Андрюшу носила, тоже также цвела! — улыбается она.
— Ну, ты и проницательна! — дивлюсь я.
— Какой срок?
— Пятнадцать недель уже, — робко улыбаюсь. — Совсем не планировали, что так получиться.
— Бывает и такое. Ну а как Андрей, относится к Киру? — переводит мама тему.
— Кир ему очень нравиться, а тот его не обижает, — отвечаю я.
— Хочешь, мы его заберём с дедом погостить?
— Если только он сам захочет, он нам совершенно не мешает, и никогда не помешает, — я оглядываюсь на сынишку, сидящего рядом с дедами. Они что-то вдвоём ему втолковывают, а он внимательно их слушал.
— Ну и хорошо, — кивает мама.
Иришка с Наташкой о чём-то болтают в сторонке. Кир с мужчинами куда-то исчезли. Наверное, пошли мангал разжигать. Шашлык им захотелось. Алла Юрьевна выходит из кухни, несёт на подносе, кружки с чаем и кофе.
— Ну что вы, я бы сама, — спохватилась я.
— Не переживай Юлечка, — ставит она поднос на столик, — отдыхай, ты и так за целый день устала, — и так добро улыбается мне.
Да, похоже, наш секрет, уже не секрет.
Потом был шашлык, и опять много тостов, пару раз даже горько звучало. Захмелели все, кроме нас с Андрейкой. Даже мой папа, который не собирался пить, потому что он за рулём, но Кир уговорил его, пообещав вызвать водителя, чтобы отвезти их с мамой домой. И даже сам Кир, был вполне себе пьян. Расслабился, и стал чаще улыбаться, и вместо хмурых взглядов и едких замечаний, смеялся с друзьями на их подколы по поводу меня. А эти нахалы, только и знали вгонять меня в краску, всё допытывались, что я такого сделала, чтобы циничный Ямал поплыл. Я отмахивалась от них, прекрасно зная, по Киру, какая у них в головах пошлятина. Кир обещал им все, потом рассказать, чем вызвал, моё негодование и новый взрыв смеха за столом. И хоть я и не пила, но словно была пьяна. От счастья, от радости. Кайфовала, наслаждаясь этим моментом единения, когда все твои близкие рядом с тобой. И это по сути благодаря ему. Грубому, циничному Ямалу, который сидит сейчас по правую руку от меня, и, улыбаясь, разговаривает с Пашей. Тот, который насильно пришёл в мою жизнь, просто таки втиснулся в неё, не слушая никаких возражений. А я рядом растекаюсь лужицей, и всё больше залипаю, на него.
Разве можно так любить?
Так растворяться в ком-то?
Но сейчас даже мой внутренний голос молчит парализованный эндорфинами, эманациями счастья. Придавленный распирающим чувством радости, и любви. И я таю.
— Заканчивай, Юль, я же не железный, — ворчит Кир, и аккуратно пальчик за пальчиком, отлепляет мою руку от своего бедра.
Ого, как меня накрыло, ещё чуть — чуть, и добралась бы до самого ценного.
— Слушай, сюда, — притянула я его за рубашку, пытаясь скопировать его же манеру.
Кир послушно склонился, его взгляд снова потёк ртутью, обволакивая меня. Я тряхнула головой, прогоняя наваждение.
— Кир, если ты меня бросишь, я тебя убью, — шепчу ему прямо в ухо, пользуясь моментом, что на нас никто не смотрит. — Если будешь трахать других баб, тоже не жди пощады. Как ты мне сказал, назад хода нет!
— Красивая, ты чего разошлась-то? — усмехается он, и притягивает за шею к себе, лбом в лоб упирается. — Нет меня без тебя, успокойся!
Отстраняется и внимательным взглядом ведёт, словно и не пил, и трезв совершенно. И я верю ему. Не могу не верить. Потому что ради чего тогда всё это. Ведь я же готова была и на меньшую роль, только делить его с кем-то всё равно бы не согласилась. Никогда!