Вода вокруг корабля была багряной от крови. Кто не умел плавать, хватались за доски, за бочки, за все, что попадалось под руку.
Рядом сел гидроплан, его облепили люди, будто пчелы свои соты. Мануэль был далеко от гидроплана и уже начал захлебываться водой. Он снова стал прощаться с жизнью. Никто над ним не заплачет, не запоет, как над тем парнем:
— С тех пор я и ненавижу подводный лодка, — закончил свой рассказ Мануэль.
В классе воцарилась тишина.
— А как же ты остался в живых? Кто тебя спас? — нарушил наконец молчание Нудьга.
— Нас пришли подобрать две моторный лодка. Еще десять лодка выслал рыбаки. В одну втащил меня. Скоро я пришел в себя. Кто-то протянул бутылка рома…
— И сколько же тогда людей утонуло? — спросил тихо Гнат.
— Человек семьдесят… Нас переодели в сухой одежда, а вечером поезд поехал в Барселона. В вагоне я встретил еще один «утопленник» — Пабло Цимбалюк.
— Вот, значит, когда вы стали братьями. Поэтому Цимбалюк и просился быть вместе с тобой.
— Си… Да, камарадо Гнат!
Мысли Михалюты снова унеслись на вражеский берег. Встретит ли он в селе Наташу? А если ее нет, то, может быть, мать не откажется им помочь… Скорей бы наступило это завтра! Говорить командирам о Наталке он пока не будет. Зачем ловить рыбу впереди невода?..
Где-то неподалеку опять завыла собака. Бельда вздрогнул, резко поднял голову. Долго прислушивался. Потом тяжело вздохнул и, ни слова не сказав, ткнулся головой в подушку.
2
Полковник Веденский и старший лейтенант Мотыльков провожали три диверсионные группы в первый рейд. Минеры были одеты в маскхалаты, лошадей ездовые покрыли белыми накидками. На санях — мины, вязанки сена, мешок с овсом, ранцы с патронами, сухарями и вяленой рыбой. Были здесь и лопаты, ломы, кайла, без которых не обойтись во время работы на замерзшем грунте.
Пожатия рук, слова напутствий: в случае непогоды минеры должны были вернуться даже с середины залива.
На круче стояли женщины и девчата. Каждая что-нибудь принесла на дорогу бойцам.
Провожала минеров и Нина. Она сразу же подошла к группе Михалюты и, к удивлению Колокольцева, подала руку Нудьге.
Сергей толкнул локтем в бок Мануэля, стоявшего рядом.
— Видел? — кивнул он в сторону Нудьги и Нины. — Вас ист дас? Что сказал бы твой капитан Доминго?
— Доминго сказал бы, что мадридцы все знают!
— Даже Пират и тот с завистью поглядывает на них! — Колокольцев наклонился к собаке, которая терлась возле ног Мануэля. — Пошел вон, Пират! Бузлуки на твои лапы не наденешь, и если ты побежишь за нами, то назад не вернешься.
Бельда засмеялся и стал гладить пса.
Наконец лошади, запряженные в сани, тронулись. Ледовый десант быстро удалялся. Вскоре его уже не было видно с берега.
Цокали конские копыта, отбивая кусочки прозрачного льда. Впивались в лед шипы бузлуков, надетые на сапоги. Посвистывали надрезы на санях, полосуя лед, будто остро заточенные коньки. Фыркали лошади, выдыхая клубы сизого воздуха.
Вечером группы разделились, как и было предусмотрено. До вражеского берега оставалось километров восемь — десять.
Михалюта посмотрел на часы. Без двадцати минут пять.
Смерклось. Небо стало тяжелым, покрылось тучами. Неожиданно подул ветер, пошел густой снег. Северный, бьющий в лицо. Лошади остановились — глаза залепливало снегом. Как ни уговаривали их ездовые, как ни кричали на них — они ни с места. Пришлось вести под уздцы.
Преодолели еще километров пять. По подсчетам Михалюты, уже должны были быть торосы, а от них до вражеского берега не больше двух-трех километров. Но торосов не было видно.
— А не сбились ли мы с пути? — встревожился Воскобойников. — Определенно.
— Вас ист дас? Имея компас, разве можно заблудиться? — возразил Колокольцев.
В эту минуту внезапный шквал сбросил с саней вязанку сена, и она покатилась по льду. Колокольцев тут же побежал за ней. Несколько раз упал, но все же догнал ее, принес и положил обратно на сани.
Прошел еще час. Лошади ступали тяжело. Груз был нелегким. На санях не только мины, но и много взрывчатки. Ее решили перенести на вражеский берег с первого же выхода и где-нибудь спрятать, чтобы в следующий раз добираться «налегке», лишь с одними минами.