Ямка готова. Теперь надо быть особенно осторожным. Ведь взрыватель — химический электролит. «Настройка» его на заданный срок — очень тонкая и опасная работа.
Наконец первая мина поставлена.
Бабаян никаких сигналов тревоги не подает, значит, можно спокойно заниматься своим делом.
Нудьга с Мусафировым отошли шагов на десять и стали копать новую ямку.
Когда поставили третью мину, подбежал Бабаян.
— Сюда едет машина, вдалеке мигнули фары.
— Вот и хорошо, — улыбнулся Нудьга. — Сейчас поищем поблизости выбоину и поставим мину натяжного действия. Осталось еще пять килограммов тротила и взрывателей.
Выбоину нашли быстро. Немного углубили ее, положили заряд со взрывателем.
Нудьга вставил во взрыватель тонкую палочку, к ней привязали нитку от парашютной стропы, выкрашенную в серый цвет. (Даже на такую мелочь было обращено внимание во время подготовки к вылазке на вражеский берег.) Мусафиров осторожно вынул предохранительную чеку из взрывателя, а Бабаян засыпал выбоину и заложил ее камнями.
Нитку протянули через дорогу, вбили на обочине в мерзлую землю колышек и привязали к нему.
— Машина уже близко. Бежим к заливу! — приказал Нудьга.
— Вот и получат сейчас фрицы от нас подарочек, — потер озябшие руки Бабаян.
— Заказную бандероль с нашей печатью, — добавил Мусафиров.
— Бежим, бежим быстрее! — поторопил их Нудьга.
4
Осторожно, будто по битому стеклу, пробирались Михалюта, Колокольцев и Бельда к вражескому берегу.
Вдруг огненной змеей взлетела в небо ракета.
— Ложись! — крикнул Колокольцев, шедший немного впереди.
В сполохе ракеты Гнат увидел вмерзшие в лед судна. «Наверное, баржи!» — подумал он и упал на лед.
Застрочили пулеметы.
«Все ясно: на суднах живут в кубриках солдаты. Услышав сигнал тревоги, выскочили на палубу и начали стрелять, — догадался Михалюта. — Вот тебе, Гнат, и первое боевое задание».
Он закрыл голову руками, будто они могли защитить от вражеских пуль.
«Не может быть, чтобы фашисты нас заметили! — сверлила мозг беспокойная мысль. — Стреляют наугад. Для того чтобы спокойней потом спалось в позднюю ночь. А может, немецкие агенты предупредили командование, что на южном берегу дислоцируется батальон, готовящий к рейдам диверсионные группы?.. Если так, то… А я ведь еще хотел побывать в хате над обрывом, возле мосточка. Тот мосток надо взорвать…»
— Командир! — крикнул Колокольцев. — Мануэль убит!
— Убит? — вздрогнул Михалюта. — Да ты что…
— Наверно, слепая пуля, — Колокольцев приложил голову к груди испанца. — Сердце молчит.
Гнат подполз к Бельде.
— Мануэль?!
Увидел на льду кровь.
«Вот так. Сколько он воевал на своей земле, пришел помогать нам, и… погиб сын оливковой страны на льду Азовского моря. А вчера говорил про свое родное Средиземноморье, в котором четыре года назад чуть не утонул. И там море, и здесь море… И еще говорил с Цимбалюком о «Заповіте» Шевченко, что звучал над Пиренеями. Песню, обращенную к людям Украины, пели на границе Франции и Испании. Почему он так часто вспоминал эту песню? Боялся умереть в море? Боялся, что не будет на земле могилы? И все же погиб в море, хотя и скованном льдом…»
В небо взвилась еще одна ракета. С палуб судов снова застрочили пулеметы. Ракета погасла, и пулеметы смолкли.
«Что я скажу полковнику, испанцам? Что войны без жертв не бывает? Еще ни одной мины не поставил, а уже потеряли бойца. — Гнату вспомнился Пират, который терся возле ног Мануэля на берегу. — Возможно, собака предчувствовала беду? Бессмысленная смерть. Так мизерна цена жизни!»
Михалюта с Колокольцевым завернули неподвижное тело Мануэля в плащ-палатку, как заворачивают маленьких детей в одеяло, когда выносят их на улицу.
Что они знали о нем? Почти ничего. Ни Гнат, ни Сергей не были с Мануэлем в Испании. И вместе с тем знали много. Ведь Бельда воевал под командованием Ильи Гавриловича, ходил в тыл фалангистов, взрывал итальянские и немецкие машины и поезда. Мануэль с Сергеем часто играли по вечерам: один на мандолине, другой на гитаре. Теперь мандолина осиротела.
Положив тело Мануэля на спину, Михалюта тихо сказал:
— Пошли назад.
«И зачем я его взял с собой? — упрекал он себя. — Проклятые баржи! Надо обозначить их на карте».
— Командир! Баржи мы должны уничтожить! Этого требует смерть Мануэля, — сказал Колокольцев, будто догадавшись о мыслях Гната.