— Подумай хорошо, Дэя! — попросил отец на прощание. — И вспомни того мага.
В эту ночь Дэя легла спать с тяжелым сердцем. Рэд был прав: ее влекло к светловолосому магу, которого она едва видела, а Луц оставался для нее просто братом. Дэя решила, что расскажет ему о своем магическом даре. Но что-то подсказывало ей, что Луц все равно не откажется от нее.
Все последующие дни Дэя почти не видела его — город готовили к приезду нового управляющего. Она сама едва успевала поесть: горожане готовились к предстоящему событию, словно к празднику, и охотно покупали сладости.
День, когда приехал новый управляющий, выдался особенно морозным. Окно в лавке покрылось льдом, и Дэя выскочила на улицу, когда услышала стук копыт. Как была, в праздничном платье. Мимо проехала внушительная карета, запряженная четверкой лохматых лошадей.
Покупатели, приходившие позже, рассказали ей, что управляющий молод и хорош собой. Но главное — он сразу взялся за дела. И первым делом отправился осматривать город.
Был уже вечер, когда по центральной улице снова застучали копыта. И на этот раз карета остановилась возле лавки. Дэя торопливо оправила нарядное платье и поправила передник.
Скрипнула и широко распахнулась дверь, и вошел высокий молодой мужчина в длинной шубе с огромным пушистым воротником. Таким, что наполовину скрывал лицо. Видно было только глаза, напоминающие цветом необоженную глину.
Мужчина сразу шагнул к прилавку и наклонился, пристально всматриваясь в Дэю. Она поняла, что это новый управляющий и голос ее дрогнул, когда она предложила ему сладости.
Мужчина хмыкнул, вытащил из рукава шубы руку — и вдруг схватил Дэю за подбородок. Длинные пальцы впились в кожу, заставляя голову поворачиваться вправо-влево.
— Хороша, — заявил мужчина. — Твоя фигурка мне сразу понравилась. И мороза, судя по всему, ты не боишься.
Длинный палец грубо провел по девичьим губам. Дэя вырвалась, отступила назад и с гневом посмотрела на управляющего.
— Нет нужды говорить, кто я, — сказал он, отряхивая шубу и осматриваясь. — Раз уж меня занесло в эту глушь, найду здесь свои радости. И ты, — он ткнул в сторону Дэи длинным пальцем, — будешь греть мне постель.
Она растерялась. Постель грели обычно старым или больным людям. В домах у очагов частенько лежали крупные камни, которые нагревали и специальными щипцами клали под одеяло. Пока старик принимал ванну или сидел за столом, постель прогревалась.
Новый управляющий не был стариком. А значит, был глубоко больным человеком. И Дэя рассказала, что к ним сегодня должен прийти лекарь, чтобы осмотреть отца. Мужчина усмехнулся и окинул ее взглядом.
— Своего не упустишь, как вижу. Я буду платить тебе пять монет. Хватит на лекаря.
— Благодарю Вас, — улыбнулась Дэя. — Но лучше поручите эту работу старой вдове извозчика. У нее семь детей и трое внуков.
Управляющий почему-то пошел пятнами. Мех на воротнике сполз вниз, и показались полные яркие губы мужчины. Они с негодованием подрагивали.
— Старуха, значит, — выдавил он. — Постель мне должна греть старуха.
— Это легкая работа, — снова улыбнулась Дэя.
Взгляд управляющего стал совсем странным. Ей стало не по себе. И она поспешила добавить:
— Нужно всего-то нагреть камни на очаге и положить их под одеяло. Она еще достаточно сильная.
Полные губы мужчины дрогнули, брови взлетели. В глазах заискрило. Лицо управляющего скривилось, послышался смешок. А через мгновение он захохотал. Громко, на всю лавку. И так, что из его глиняных глаз выступили слезы.
Отсмеявшись, он резко наклонился вперед и снова схватил Дэю за подбородок. Но на этот раз не грубо, пальцы лишь едва касались ее лица.
— Какая прелесть! — хмыкнул он. — Чиста и невинна. Я жду тебя сегодня вечером.
Управляющий отпустил ее, запахнул шубу и вышел из лавки.
Глава 5 Решение
В комнате Рэда хлопотала его жена и крутились младшие дети. Дэя рассказала о визите управляющего, и повисло молчание.
Отец сжал глиняную чашку, из которой пил отвар, и она лопнула. Жена Рэда сразу отправила малышей спать. Потом вывела Дэю на кухню.
Когда она объяснила смысл слов управляющего, Дэя пошла пятнами. Ей стало так стыдно, что хотелось убежать, куда глаза глядят.
— Ты никуда не пойдешь, — сказала мать. — И ничего не говори Луцу.
У Дэи выступили новые пятна. Она никогда, ни за что не рассказала бы ему такого!
С этого дня Дэя больше не работала в лавке. Жене Рэда и Луцу было трудно справляться самим, но ее они не пускали. На улицу она тоже не выходила: хлопотала по дому, заботилась об отце и учила малышей грамоте.