– Я знаю только, что урну хотят заполучить другие люди и что я не собираюсь её отдавать. Что она такое?
– Часть японской истории, которая для вас не имеет никакого значения.
– Имеет – с тех пор, как ваза стала моей. Я хотела бы знать, что в ней такого. В конце концов, кто-то пытался похитить меня – и лишь для того, чтобы заполучить её.
– Вам это не поможет – урна недолго пробудет вашей. И не нужно притворного удивления. Вы же сами отдали её на выставку, только чтобы не дать Сиросаме завладеть ею. Решили, что лучше всего спрятать урну у всех на виду. К сожалению, вы недооценили своего врага. Сиросама совсем не тот духовный лидер-филантроп, каким он предстаёт перед миром. Ради того, что ему нужно, он убьёт, не моргнув глазом.
– И вы тоже. – Саммер не знала, зачем сказала это.
– Если это необходимо, – отозвался он, никак не ответив на обвинение.
– Так куда вы везёте меня?
Незнакомец не отрывал глаз от дороги.
– Я ещё не решил.
Было что-то в этом ровном, безразличном тоне, из-за чего её желудок сжался.
– Просто ответьте на мой вопрос, – попросила Саммер. – Мне безопаснее быть с вами, чем с теми людьми?
Мгновение азиат молчал, и Саммер уже подумала, что не дождётся ответа. Наконец тот сказал, даже не взглянув на неё:
– Зависит от вас.
И в первый раз за эту ужасную, безумную ночь Саммер почувствовала, что по-настоящему испугалась.
Така видел, как Саммер сжалась в кресле, и не винил её за это. Он не собирался ей лгать, если только в крайнем случае. Этой девушке каким-то образом удалось пережить похищение и тряску в багажнике лимузина, заработав лишь несколько синяков. Он думал, что придётся иметь дело со слезами и истерикой. Вместо этого Саммер была потрясена, но достаточно спокойна, что облегчало дело. Наверное.
Она была помехой, а Така уже давно понял, что, когда ставки так высоки, не стоит переживать из-за одной человеческой жизни. Был такой старый дзэнский коан[2] – потребности многих перевешивают потребности немногих, и если бы ему пришлось выбирать между массовым уничтожением и жизнью одной испорченной калифорнийской блондинки, он бы не колебался.
Только вот Саммер оказалась совсем не такой, какой он её представлял. В досье значилось: дочь жены голливудской звезды, училась в школах и колледже в восточной части Штатов, получила степень по азиатскому искусству; в скандалах не замешана. Вела довольно спокойную жизнь – может быть, даже слишком спокойную. И она же не виновата, что ей в руки попал ключ к тому, что может разнести весь мир на кусочки.
Его давний приятель Питер стал бы дразнить Таку, говоря, что именно эта бесподобная азиатская загадочность делает его таким хладнокровным. Забавная мысль, ведь Питер Мэдсен был самым уравновешенным человеком из всех его знакомых. До того, как связался не с той женщиной, из-за которой сам Такаши едва не лишился жизни. И он не собирался наступать на одни и те же грабли дважды. Если Саммер Хоторн суждено умереть, Така сделает это максимально быстро и безболезненно. Если повезёт, она даже не успеет понять, что произошло. Она же не виновата, что где-то в её памяти хранятся сведения о местонахождении древнего японского храма. Что люди будут убивать, чтобы его обнаружить. Так что да, он убьёт её, лишь бы она не смогла никому раскрыть этот секрет.
Можно было бы съехать на обочину, успокаивающе положить руку на шею Саммер и сломать её. Смерть наступила бы мгновенно, и Така бросил бы тело в багажник белого лимузина. Скандал, который разразился бы вокруг лживой секты Сиросамы, оказался бы дополнительным бонусом.
Прежде всего, Таке не следовало забирать Саммер оттуда. Нужно было ещё тогда со всем покончить. Если бы он колебался и дальше, кто-нибудь мог наткнуться на разбитую машину с двумя телами на переднем сидении. Насколько Така мог судить, Саммер Хоторн в целом не представляла особой ценности. Теперь, когда он знает, где урна, достать её будет достаточно просто для человека с его талантами.
Сохранить же Саммер жизнь – значит сделать ситуацию ещё более опасной. Ей известно, где находятся руины храма. Одна недалёкая американочка, которую никогда не заносило западнее Гавайев, знает ключ к столь ценному месту, что от этого зависят сотни тысяч жизней. Лучше уж её смерть, а вместе с ней и её секрета, чем наступление Армагеддона. Всё осложнялось тем, что она даже не знала,что она знала. Хана Хаяси доверила ей свою тайну, но так хорошо спрятала, что никто не сможет ничего найти, в том числе и Саммер.
Комитет не мог так рисковать. Лучше ликвидировать Саммер Хоторн и любую возможность найти храм, чем позволить Сиросаме продвигаться вперёд со своими смертельно опасными взглядами.
Таке не нужно было съезжать с автострады, чтобы сделать это. Да даже сбрасывать скорость с его нынешних ста двадцати километров в час не нужно. Техника проста и опробована далеко не один раз. Просто перестать думать – и сделать это.
Но его рефлексы всё ещё не вполне восстановились после несчастного случая – провала, в результате которого Такаши оказался в лапах садиста. Нет необходимости рисковать, чтобы просто доказать себе, что он всё ещё на коне.
Така свернул с автострады на следующей развилке и поехал в западном направлении, а его пассажирка продолжала спокойно сидеть, не задавая вопросов и не ведая, что вскоре умрёт.
Он выехал на менее людную улицу, остановил машину на обочине и повернулся, чтобы посмотреть Саммер в лицо. У неё синие глаза, и она симпатичнее, чем ему думалось. Саммер была не накрашена, и нос её усыпали веснушки. Такаши ещё не убивал человека с веснушками.
– Что же дальше? – спросила Саммер, и Така подумал, не догадалась ли она.
Он положил руку ей на шею, под толстую косу, которая уже слегка растрепалась после столь бурной ночи. Такаши почувствовал, как она напряглась, уловил бешеное биение пульса, хотя не знал, был ли это страх перед ним или воспоминание о пережитом. В глазах Саммер было что-то, чего он не понимал, о чём не мог позволить себе думать. Её кожа была мягкой и тёплой, и его большая рука могла с лёгкостью обхватить девичью шею.
– Вы собираетесь меня поцеловать? – спросила Саммер так, будто такой исход был хуже смерти. – Я, конечно, понимаю, что вы спасли мне жизнь и, вероятно, считаете, что, будучи рыцарем в сияющих доспехах, заслуживаете награды. Но я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. Лучше расскажите, зачем следили за мной, зачем последовали за этими людьми и что вы намерены делать теперь.
– Я не собирался вас целовать.
– Мне сразу полегчало, – сострила Саммер, но лёгкий румянец всё же выступил у неё на щеках. – Так кто вы и что от меня хотите?
Ему не придётся сильно сдавливать. Можно было даже поцеловать Саммер, если она того хотела, и к тому времени, как он отнял бы рот от её губ, она была бы мертва. Всё так просто. Так логично, так разумно.
Ему не нужна помощь Саммер, чтобы добыть урну Хаяси из музея: он был одним из признанных экспертов Комитета в вопросах проникновения со взломом. Когда Саммер умрёт, то заберёт свои тайны с собой – это самый безопасный вариант из всех возможных. Пока она жива, велика вероятность, что Сиросама доберётся до неё и секретов, которые хранит эта ни о чём не подозревающая гайдзинка[3]. С её смертью исчезнет и опасность разглашения.
Такаши крепче обхватил шею Саммер, слегка надавив пальцами, и увидел внезапное сомнение в её глазах. Нужно действовать быстро, потому что он не хочет, чтобы сомнение росло, обернувшись ужасом до того, как наступит забвение. Сомнения только заставят её страдать.
– Полагаю, вы – частный охранник, нанятый моей матерью, – продолжила Саммер, не дождавшись ответа на свои вопросы. – Видимо, она хорошенько поразмыслила на досуге. Зная, каким решительным может быть её драгоценный гуру, когда чего-то хочет, мама могла решить, что я в опасности. Как всё сложно! «Братство» просто не поняло, с какой лёгкостью может выкрасть вазу из музея.
Така немного ослабил давление, совсем чуть-чуть. Саммер этого, конечно, не заметила.