Для Инессы Францевны они пролетели как один миг.
— Что, это и всё? — буркнула она, выпрямляясь на кресле. — Ох, что-то есть захотелось.
— Прости, что тебе пришлось пропустить три завтрака с манной кашей в больнице. Лучше сними парик и проведи рукой по волосам.
— Волосам? Ты издеваешься?!
Тем не менее, повиновалась. И аж рот раскрыла от изумления, когда пальцы нащупали короткий ёжик.
— Аппаратура гарантирует, что ты полностью здорова. Даже близорукость и кариес ушли. Истощена, но скоро отъешься. Лёгкий перекус совершим на корабле, тем более над Беларусью сейчас ночь. Туалет за той переборкой направо.
— С детьми процедура закончится быстрее, — пообещал «Смит». — Больше нас ничто не держит, верно, Максим Олегович?
— Тебя — да. А меня… Что держало, то отпустило. Забей. Летим.
Дальнейшее не обошлось без проблем, «мамадорогая», несмотря на успокаивающие звонки бывшего зятя, заявила в милицию, что тот похитил её дочь из онкологической клиники и где-то силой удерживает. Злобной твари самой бы принять курс галоперидола, а отец её внуков который раз пожалел, что не присмотрелся к будущей тёще до свадьбы, иначе понял бы, в кого имеет шанс превратиться милая и нежная девушка, согласившаяся выйти за него.
Что сделано, то сделано. При ином выборе Лёша и Даша не родились бы. Поэтому экс-супруга получала пожизненную индульгенцию на любые выверты. А Максим — безразмерный запас прочности их терпеть. Но и неограниченное может исчерпаться.
«Мама может, мама может всё что угодно… Только с папой, только с папой не может жить», — переделал он песенку по КВНовской привычке.
Нет, на Аорне, особенно в Союзе, женщины вели себя более прямолинейно. Хоть и с ними не без проблем. Иначе остался бы с Хейшей, а не с Инной.
А ведь все особенные интимные таланты «сладкого Борюша» сохранились и по возвращении на Землю. Не пил, не гулял, мужчина романтической лётной профессии, при деньгах… Чего ей не хватало? Скорее всего, начнёт есть поедом любого мужчину, оказавшемуся рядом.
Когда корабль Герума покинул земную орбиту и потащился прочь из Солнечной, к скоростным межзвёздным трассам, у Максима возникло неприятное чувство, что на Земле, кроме близняшек, не оставил никого близкого. Переехав в Беларусь из России, всё равно жил как «шпион на холоде». Не мог раскрыться приятелям — кто он, даже про Африку не хотелось рассказывать. А если от приятеля отгорожен стеной, тот никогда не станет другом.
Лёша. Даша…
«Смит» изготовил их трёхмерные портреты. Можно сказать, детей в прошлом. Потому что, если удастся вернуться на Землю, они будут совершенно не такие.
Более того, Макс сам изменится! Его новая личность, экс-пилота с Денеб-14, потребовала нового внешнего вида. Что стоило подогнать документы под привычное лицо… Но «Смит» был неумолим. Видимо, искусственный интеллект, спланировавший эту операцию, заранее расписал роли. А подправить экстерьер не менее просто, чем сварганить удостоверение личности.
В результате исчез и «сладенький Борюш», и инструктор аэроклуба Максим Олегович Беглов. Новый образ украсился волевым подбородком. Волосы приобрели волнистость. Мускулы — дополнительный рельеф. От прежнего осталась лишь щетина: за хлопотами с отлётом не успевал бриться.
Конечно, дети уже через несколько месяцев забудут и лицо отца, и странную однодневную поездку в космос. Очень маленькие ещё. Инесса… Наверно, уже забыла. Хоть вернуть внешность Борюша с шрамом на правой щеке для техники Герума будет столь же легко, как отрастить оторванную руку. И гораздо быстрее, чем победить рак, разрушивший практически всё женское тело.
На третьи сутки полёта Макс смог, наконец, мысленно оторваться от Земли и полностью углубиться в сбор информации о Крионе.
Язык, слава богам, единый. Синтез нескольких языков с планет, откуда прибыли первые переселенцы. Пусть наполненный местными диалектами и жаргонизмами, но тебя поймут в любом анклаве. Довольно простой. Если обитатели Аорна шипели, то на ледяной планете были характерны свистящие звуки, особенно окончания. Литовцы и греки оценили бы, космический корабль называется «атоютос бостос». Атмосферный самолёт — «ветос бостос», потому что для летательного аппарата не придумали разных слов. Вертолёты и дирижабли там не прижились.
Имя, под которым он прибудет на планету, труднопроизносимо и для крионца, и для землянина, а шанс застать кого-то с Денеб-14 исчезающе мал. Максим несколько раз повторил вслух, чертыхаясь после каждой попытки: Депурвагулуш дан-мей Доп-Демуш-третий. И это не лорд какой-нибудь, вполне заурядный лётчик, намеревающийся получить найм на Крионе.