Сила — 57 %+12
Ловкость — 49 %+34
Выносливость — 44 %+12
Скорость — 70 %+23
Стойкость — 44 %+34
Здоровье — 100 %+50
Стабильность — 89 %+21
Интеллект — 0 %
Интеллект у меня по-прежнему оставался нулевым, что раздражало. Зато порадовало, что здоровья у меня теперь на 150 процентов. Правда, что это означало, я не знал. Чувствовал себя все равно паршиво. Но скорее из-за досады и злости на себя, а не из-за физического состояния. Несмотря на то, что система ни словом не обмолвилась о том, что я погубил завод и людей. Муки совести никакими баллами было не заглушить.
Послышался лёгкий рокот, и через пару минут рядом спустился большой экранолёт. Оттуда вылез Хильграст, на худой физиономии светилось явное недовольство.
— Что случилось, майор? Почему вы прилетели сюда?
Недовольство сменилось подозрительным взглядом, которым он наградил и меня, и Маруну. И я не успел даже рта раскрыть, как она опередила меня:
— На нас напали, келорд Хильграст. Враги на дирижабле. Сбросили бомбы, потом он упал на завод, произошёл взрыв. Начался пожар. А майор, — она незаметно, но сильно сжала мне руку. — Вывез всех на летающей машине.
Сил возражать, что все было не совсем так, у меня не осталось. Я лишь оперся о крыло и устало взглянул на Хильграста.
— Вот как? — его глаза удовлетворённо вспыхнули. — Значит, люди верхнего города решили напасть первыми. И мы теперь может ответить им. Это хорошая новость, майор. Очень хорошая. Когда вы сможете доставить наших воинов?
Он сложил на груди жилистые руки, на запястьях хищно блеснули золотые браслеты, с гравировкой, украшенные крупными драгоценными камнями, и я почему-то вспомнил, как мы вывалили богатство Томаша в пыль, где оно расплавилось в золотую лужу. Смешно.
— Сегодня же вечером мы отправляемся, да майор? Вы ведь так говорили? — Маруна бросила на меня пристальный, больше смахивающий на гипнотический, взгляд. — Мы уже все подготовили.
Глава 17
Контрабандный товар
— Томаш, говори, где взял томми-ган!
— Чего? — он свёл вместе редкие брови.
— Автомат, которым ранил Грегора.
Душно, влажно. Мерзко воняло потом и немытыми человеческими телами. Полутёмная комнатка для допросов была явна тесна для шестерых: полицейских или как их там называли в Хеоларе, конвоиров, меня и Томаша. Бывший владелец несметных сокровищ выглядел паршиво. За пару суток, проведённых в тюрьме, глаза впали, под ними залегли фиолетовые тени, скулы обтянуло полупрозрачной кожей. Но держался на удивление твердо. Даже как-то нагло.
После того, как нам удалось сбежать от пожара, мы вновь переселились в особняк Маруны. Здесь нашлась отличная посадочная площадка для самолёта. А в парке в тенистых аллеях тренировались бойцы во главе с Грегором. Игроков, которые жаждали принять участие в этой опасной операции, оказалось так много, что нам с Грегором пришлось провести нечто похожее на кастинг, отобрать самых лучших, сильных, быстроногих, безупречно владеющих мечом и арбалетом.
Но понаблюдав, как они азартно дерутся на мечах и стреляют из арбалетов по мишеням, я вдруг вспомнил с досадой, что у людей летающего города есть огнестрельное оружие, которое, увы, мы не смогли захватить с дирижабля. Но это означало, что парни будут в неравном положении. Меч против дробовика? Или того хуже — автомата? Смешно. И тут я вспомнил про стычку в самолёте, когда Томаш достал томми-ган. Откуда он мог взять его? В Хеоларе не умели делать огнестрельное оружие — не было ни оружейников, ни сплавов.
И тогда я решил посетить Томаша, расспросить. Но он молчал.
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — рослый или нет, скорее толстый и рыхлый полицейский с такой силой ударил по хлипкому столу, что едва не разломил пополам.
— Не буду я ничего говорить, — упрямо пробурчал Томаш и, сложив руки на груди, откинулся на спинку стула.
Хотя по тому, как задрожала в нервном тике его нижняя губа, я понял, что он боится. Но не так сильно, как хотелось бы мне.
Главный коп сделал знак конвоирам у двери. Те подскочили к Томашу. Один схватил его под руки, а другой пару раз врезал по лицу. И швырнули на стул. Томаш шлёпнулся. Болезненно охнув, начал размазывать кровь по лицу.
Дикие восточные нравы.
— Томаш, ты ведь знаешь. За нападение в самолёте тебе грозит смертная казнь. А ты знаешь, как тут казнят? Костер или ещё того хуже — на кол посадят.
На тонкой шее Томаша поднялся и опустился острый кадык, он быстро-быстро задышал.