Мансон покосился на ближний экран.
— У кого какие предположения?
Хэнли, словно школьница на уроке, бодро подняла руку. Она и впрямь выглядела девчонкой — истоптанные шлепки, синяя рубашка навыпуск, шорты оливкового цвета.
Мансон опасливо наморщил лоб:
— Доктор Хэнли?
— Один из погибших полярников был русским, ведь так? Может быть, доктор Рафф думает, что клетки поразила серпасто-молоткастая анемия?
По аудитории прокатился стон. В Хэнли полетели скомканные листы бумаги.
— Что за чушь! — воскликнул Рафф.
— А кстати! — Хэнли обернулась к Раффу. — Знаете, что сказал о ней великий Линус Полинг, нобелевский лауреат из нашего штата?
Рафф рассвирепел:
— О ком это?
— О чуши! — звонко пояснила Хэнли. — Он сказал, что идеи — дерьмо науки. У вас, доктор Рафф, стало быть, много…
Младший состав затаил дыхание.
— …идей.
— Джесси! — вскричал возмущенный ее выходкой Мансон.
— Ну, он так сказал, Полинг…
— …твою мать! — буркнул Мансон, массируя переносицу.
Молодняк загоготал. Сибил Уэйнгарт подняла на Хэнли голубые глаза.
— Девочка моя, тебе бы и самой не помешала небольшая клизма.
Раздался новый взрыв хохота. Хэнли хотела изобразить смертельную обиду, но не выдержала и тоже рассмеялась. Сибил была ее подругой и потому могла подтрунивать над ней. Сибил нравилось называть Хэнли никотинозависимой подружкой природы. На это Джесси отвечала, что никотин как лекарственное растение имеет длинную и колоритную историю.
— Ребята, у меня просьба, — сказал Мансон. — Оставим фривольные рассуждения. На повестке дня два вопроса. — Он поднял руку и показал присутствующим два пальца. — Первый: как они умерли? Второй: сколь серьезная опасность угрожает другим участникам экспедиции?
Мансон окинул взглядом старших научных сотрудников.
— Удалось найти четвертого члена группы? — спросил Ким Исикава.
В комнате стало тихо. Все вернулись к мрачной реальности.
Мансон взглянул на помощника. Тот отрицательно покачал головой.
— Пока нам ничего не известно, — сказал Мансон. — Ладно. Вещество-убийца действовало в течение максимум нескольких часов. Люди были живы утром, пропали к полудню, а вскоре после обеда их нашли мертвыми. Трое погибли почти одновременно. Глазные ткани разрушены, вместо легочных — месиво.
Джесси Хэнли вздохнула:
— Господи, если причина биологическая, то откуда же распутывать клубок? Эти четверо обычно не работали вместе. Они объединились лишь на время полевых исследований. Если во всем виноват вирус, то он совершенно новый, потому что их иммунные системы не успели выработать антитела.
— Я не понимаю, — вмешался Петтерсон. Его белесые ресницы отчетливо выделялись на фоне загорелой кожи. — Почему канадцы обратились за помощью к нам, а не к федералам?
Лестер Мансон фыркнул:
— Потому что мы — частное предприятие, как и научная станция «Трюдо». Государственные центры контроля заболеваний неприемлемы для канадского Королевского комитета, курирующего станцию, потому что они входят в систему здравоохранения США и являются составной частью нашей обороны.
— Здорово, — заметил Петтерсон. — Значит, мы просто политически приемлемое решение?
— Послушайте, — пустился Мансон в объяснения, — национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний попросил нас помочь в расследовании. Он оказывает нам содействие, предоставляет стипендии и обеспечивает работой по призванию. Он хочет, чтобы этим занялись именно мы. И точка.
— Речь идет о канадском острове, ведь так? — подал голос Генри Рафф. — Похоже, канадцы очень болезненно относятся к данному вопросу. Так пусть и консультируются со своим высококомпетентным министерством здравоохранения. Уж они-то должны знать об Арктике куда больше нашей дружной компании, сидящей на юге Калифорнии. — Он покачал головой. — Прежде мы ездили повсюду на полевые исследования, однако это неразумно. Мы не чиновники канадской службы здравоохранения, слава Богу, и не лучшие специалисты по природе Заполярья. Тут я согласен с Майком.
— Мой дорогой Генри, — заговорил Мансон примирительным тоном, однако присутствующие почувствовали, как нарастает напряжение, — какое нам дело до подоплеки происходящего? К нам обратились за помощью. От нас ждут содействия. Мы не вправе отказывать нашим благодетелям. Заверяю вас, Генри…
— Не смейте говорить со мной покровительственным тоном, Лестер, — оборвал его Рафф.