Огромная паяльная лампа, которую принес Макриди, торжествующе зашипела, и из неё вырвался язык бело-голубого пламени. Тварь на полу взвизгнула, выпустила Барклая и слепо замолотила конечностями. Она безумно вертелась на полу и верещала. Макриди приблизился и направил беспощадное пламя монстру в физиономию. Глаза лопнули, пустые глазницы запузырились. Вой сделался невыносимым, Нечто ревело и пыталось уползти прочь.
Щупальце отрастило огромный коготь, но Макриди сразу же направил на него пламя, и конечность рассыпалась в прах. Мужчина продолжал наступать, обдавая беспомощное обезумевшее существо пламенем. Нечто отступало от обжигающего языка пламени. Через несколько секунд тварь оказалась на снегу. Она едва смогла вырваться из испепеляющих объятий – вонь от обгорелой плоти ударила в нос. Нечто безнадежно металось по антарктическому льду. Сильный ветер обдувал догорающую плоть; от останков монстра шел шлейф зловонного масляного дыма.
Когда Макриди вернулся к остальным, Барклай встретил его у двери.
— Всё? — мрачно спросил метеоролог.
Барклай покачал головой.
— Теперь точно всё. Оно нигде не оставило следов?
— У него были другие проблемы. — сказал Макриди. — Когда я видел его в последний раз, оно уже превращалось в угли. Что эта тварь тут создавала?
Барклай негромко рассмеялся.
— Ну мы с вами даём, ребятки! Вывести из строя самолёты с вездеходами и оставить эту тварь в одиночестве на целую неделю!
Макриди более внимательно осмотрел склад. Воздух, несмотря на выломанную дверь, был горячим и влажным. На столе, в дальнем конце комнаты, лежал странный прибор из проволоки, стеклянной колбы и радиодеталей. В центре помещения находился большой грубый камень. Из него исходил странный голубой свет, более насыщенный, чем электрический, и от него шёл мягкий гул. С одной стороны находился ещё один механизм из хрустального стекла, выдутого с невероятной аккуратностью и тонкостью, металлические пластины и странная, мерцающая сфера из непонятного материала.
— Что это такое? — Макриди придвинулся ближе.
Барклай хрипло сказал.
— Пусть Вэйн и Норрис с этим разбираются. Но я могу предположить, что это источник атомной энергии. То, что слева – этот маленький хрупкий приборчик – предназначено для того, чтобы производить энергию, которую люди производят с помощью многотонных реакторов. Оно отделяет нейтроны от тяжёлой воды, которую эта сволочь получала из окружающего льда.
— Откуда тварь это всё взяла? Ох, ну конечно! Монстру было плевать на то, что мы его заперли. Тут же приборный склад. — Макриди уставился на аппаратуру. — Боже, каким же интеллектом должна обладать эта раса...
— Мерцающая сфера, я думаю, это сфера чистой энергии. Нейтроны могут проходить через любую материю, и он хотел накопить их побольше. Просто направьте нейтроны на кремний, кальций, бериллий – почти на все, и высвободится атомная энергия. Эта штука и есть атомный генератор.
Пауэлл убрал термометр в куртку.
— Тут не меньше ста двадцати по Фаренгейту, несмотря на открытую дверь. Наша одежда в значительной степени защищает от жары, но я уже вспотел.
Барклай кивнул.
— Кстати, свет холодный. Однако помещение каким-то образом обогревается. Тварь сделала всё возможное, чтобы воссоздать такой же жаркий и влажный климат, как на своей планете. Как ты думаешь, откуда оно?
Макриди кивнул.
— Видимо, эти существа живут на более горячей планете, чем Земля, и у более горячей голубой звезды. — Он взглянул через дверь на пятно слизи. — Вот и всё. Нам просто повезло, что он приземлился здесь. Что он тут, бога ради, строил? — Он кивнул в сторону аппарата.
Барклай тихонько засмеялся.
— Ты заметил, над чем он работал, когда мы пришли? Смотри. — Он указал на потолок.
К потолку был прилеплен шар из консервных банок, обвязанных тряпками, с двумя кожаными ремнями внизу. Прямо сквозь оболочку одной из банок билось маленькое сердечко странного пламени. Барклай подошел к прибору, поднял руки и схватился за кожаные ремни. Он потянул так называемый рюкзак на себя, но этого усилия оказалось вполне достаточно, чтобы сам Барклай оторвался от пола и взмыл к потолку, а потом медленно приземлился в другом конце комнаты.
— Антигравитация, — спокойно сказал Пауэлл.
— Ага, она самая, — кивнул Барклай. — Ему не нужны были ни птицы, ни самолёты. В его распоряжении были банки, стекло и содержимое приборного склада. И целая неделя спокойной работы. А до Америки всего лишь один прыжок с этим антигравитационным механизмом на атомной энергии. Но мы остановили его.