Осознав это, он почти расслабился, и тут абориген, с которым он в основном и вел беседу, вытащил сигарету и закурил.
Мистер Винг не собирался делать ничего подобного. Он прекрасно помнил, что эти существа очень высоко ценят тафак, и он не хотел отвлекать ученого от последней темы разговора, которая оказалась столь многообещающей. Собственно, он был бы вполне доволен, если бы это существо сочло, что обменом занимается кто-то совершенно другой. Но привычка победила все благие намерения. Он как раз размышлял о том, что же так сильно взволновало ученого, машинально сделал первую затяжку — и вдруг осознал этот факт.
Саррианин во все глаза смотрел на маленький цилиндр. Сконцентрировать оба глаза на одном предмете для него уже само по себе было необычно — поскольку у саррианина один глаз постоянно двигался, действуя тем самым на нервы Роджеру. Причина была совершенно понятна. Мистер Винг представил, как инопланетянин мысленно перебирает все, что притащил с собой, пытаясь придумать, что бы ему обменять на остатки пачки.
Он был почти прав. Кен прекрасно осознавал, что думать в этом направлении совершенно бесполезно. Настоящей проблемой, самой важной в данный момент, было убрать эту проклятую штуку с глаз долой, пока не явился Драй — если он и вправду собирается явиться. На мгновение Кен задумался, можно ли сейчас воспользоваться вторым радиопередатчиком, который лежал у крыльца. Здравый смысл подсказал ему, что делать этого не следует. Даже если он попросит одного из аборигенов притащить радиопередатчик сюда и отгонит торпеду за пределы слышимости, то все равно не успеет объясниться со своими местными партнерами. Но цилиндрик тафака постепенно таял, и оставалось надеяться, что к моменту прибытия корабля он израсходуется совсем. Если бы Кен мог быть уверен, что на корабле выключен не только передатчик, но и приемник!
Если Драй и вправду сейчас продолжает слушать его, последние несколько секунд молчания могут навести его на подозрения. Но с этим сейчас уже ничего нельзя сделать.
В действительности же благодаря Ордону Ли у землянина было достаточно времени докурить сигарету. Фет попытался предупредить Кена, как только догадался, что намерен сделать Драй, — но стремительное движение щупальца отшвырнуло его от пульта на другой конец рубки прежде, чем он договорил. Когда он поднялся и хотел вернуться на свое место, на него уже смотрело дуло пистолета, дискообразный приклад которого упирался в тело наркодельца.
— Значит, вы двое и впрямь что-то задумали, — сказл Драй. — Что ж, неудивительно. Ли, возьми координаты этого зонда и спускайся к нему.
— Но господин… в атмосферу Третьей? Мы не можем…
— Можем! Вечно ты трясешься над своими двиглами! Этот наш ручной интеллектуал три часа болтался там в инженерном скафандре, а ты мне будешь говорить, что этого не выдержит корпус корабля!
— Но иллюминаторы… и внешние пластины двигателей… и…
— Я сказал, спускаемся! В скафандре тоже есть стекло, а нижние пластины выдержали соприкосновение с поверхностью Четвертой. И не говори мне про угрозу со стороны обитателей равнин! Ты не хуже меня знаешь, что корпус этой колымаги снабжен покрытием даже против радара с частотной модуляцией — не говоря уж о том барахле, которое применяют аборигены. Я за это покрытие заплатил, и с ним мы уже много раз проскакивали через Системный патруль по пути на Сарр. Так что давай, двигай!
Ордон Ли подчинился, но вид у него был просто несчастный. С некоторой надеждой он включил радиокомпас, но тут же снова расстроился — зонд Кена все еще посылал свои сигналы. Пилоту оставалось только направить корабль по навигационному лучу, и Третья планета — пятнышко света в иллюминаторах — постепенно начала увеличиваться в размерах.
Когда на панели вспыхнул тревожный огонек, означавший наличие снаружи атмосферного давления, Ли остановил корабль и с надеждой посмотрел на босса. Драй дулом пистолета указал вниз. Ли только пожал плечами, включил обогреватели во внешней части корпуса и начал спускаться в океан ледяного газа, что-то бормоча про себя и напуская на лицо выражение «Я же вам говорил» каждый раз, когда негромкий шорох сообщал о сжатии внешних панелей.
Фет, понимая, что до радио ему больше не добраться, приник к одному из иллюминаторов. Драй косился одним глазом туда же, но лицо его не меняло выражения, даже когда стало ясно, что Кен рассказывал чистую правду. Высокие горы, полупрозрачный воздух, зеленая растительность, и даже яркие пятна, наводившие на мысль о голубых равнинах, обитатели которых сбивали когда-то исследовательские торпеды. Все было так, как и описывал ученый: здешнее солнце светило тускло, но в его свете все Равно можно было что-то разглядеть. Фет, совершенно позабыв про пистолет в руках Драя, внезапно метнулся к двери и выскочил в коридор с воплем «Камера!».