Тварь успевает открыть огонь, и в моём животе явно прибавилось сквозных отверстий, только вот на этом жизнь неудавшегося воителя оборвалась, банально схватил и вырвал уроду кадык. Прикрывшись его телом от шквального огня, отбросил решето на ножках в сторону, а сам рванул за оставшимся членом отколовшейся части, падая ему на ноги. Получив по лицу, кровью затёк правый глаз. Сука, разбил мне бровь. Вцепился зубами в бьющую руку, пока второй пытался достать до нагрудного ножа.
— Не сегодня, малыш, — навёл дуло пистолета мне на лицо.
Прогремел выстрел, раздался предсмертный булькающий хрип. Глотку мужчины разорвало от попадания со снайперской винтовки. Рука с пистолетом упала на землю, и я под нахлынувшим адреналином срываюсь со всех ног вперёд, загремела новая порция выстрелов, послышалась брань у меня за спиной, но я уже не обращал внимания ни на что. Резкий прыжок в сторону, и по финишной прямой бегу к сброшенным Юко узи. Что же, а вот теперь будет мясо.
— Раз-два-три-четыре-пять, — пропела Тьма.
— Дядя вышел вас встречать, — облизнулся Свет.
Встречаю подоспевших противником, зажатым спусковым крючком, а после и плотным огнём из двух пистолетов-пулеметов. Выбежавший из-за угла первым — первым и пал, второго постигла та же участь, а третьего утащил к себе обратно четвертый. Осталось три противника против половины меня одного, и если мне не поспешить, то вскоре, и я отправлюсь на тот свет.
Проклятый блокиратор, чтобы вас черти драли, сукины дети! Уже чувствую неимоверный мороз по всему телу, в глазах плывёт, а руки дрожат и плохо слушаются. Слишком много крови потерял за столь короткий промежуток времени. Теряешь форму, дядя Николя.
Прозвучал неприятный для меня звук, это патроны кончились. Метнув оба пп, побежал вперёд, подкидывая калашников одного из убитых мною выродков, что испортили мне прекрасный вечер. Из-за укрытия по мне открывают огонь, уже не чувствую боли, просто заваливаюсь вперёд и едва ли не теряю сознание. Нет! Ещё слишком рано!
Переворачиваюсь на спину и, не целясь, открываю огонь по открывшимся врагам. Что, черти, не ждали, что я прямо к вам упаду?! Один слёг сразу же, второй ушёл прыжком в окно, но ногу я ему задел, и третий отпрыгнул в противоположную сторону. Ай, молодцы, знают, как избежать верной гибели. Не знаю, у кого был так называемый «блокиратор», но видно, что его действие либо закончилось, либо кто-то его неслабо приложил, ибо второе дыхание мне подарил снова заработавший источник.
Покрыв льдом все свои раны, которые запомнил благодаря наличию немногим ранее боли, перекатился в сторону за кусты, и принялся далее покрывать всё своё тело ледяным доспехом. Николай, держись, ещё минута и ты сможешь отправиться в объятья Морфея, только не засыпай! Поднявшись на ватные ноги при помощи, сотканной изо льда, трости, прислушался к звукам вокруг. Вдалеке воют сирены, слышен звук рассекающих воздух лопастей вертолётов, а вокруг меня — тишина. Вот, прекрасно, уже подкрепление на подходе, лишь бы дожить...
— Выходи, зараза, все-равно ты труп! — попытался спровоцировать меня тот, что отпрыгнул влево, подальше от особняка, давая время второму.
— Твоё желание — закон! — хрипя, попытался прокричать я, выбегая из укрытия, и только начав глазами искать врага, как в мою грудь влетела граната из подствольника...
Глава 7: Живая диковинка.
Голова раскалывалась, словно побывала в роли барабана у дирижера на груди, тело было налито свинцом, не мог и пальцем двинуть, и веки были предательски тяжелы, чтобы их поднять. Оставалось лишь слушать напряжённые голоса, и терпеть яркий белый свет, направленный мне на лицо. Что-то противно запищало и говорящие всполошились, а после, я вернулся в объятия темноты, правда, не надолго, ибо боль, которая пронзила всю мою нервную систему, заставила попытаться рывком принять положение сидя. Из глубин души вырвался яростный вой, я не понимал, что происходит, а люди оперативно среагировали, прижав меня к лежанке обратно.
— Кулао, всё хорошо, успокойся, — прозвучал знакомый женский, но заплаканный голос, и чья-то ладонь легла мне на лоб, и вся ярость будто бы испарилась, дав мне, наконец, окончательно отойти в мир дрёмы...
Очнулся я в больничной палате от лучей солнца, ударивших по моим глазам. В голове было пусто, ни единой мысли, даже голоса пропали, оставив меня в полном одиночестве, дав мне время проанализировать примерное состояние как тела, так и источника.
Результаты были неудовлетворительными от слова «совсем» — источник пребывал в неком подобии анабиоза, если напрячь память и вспомнить, что в такое состояние он входит либо насильно, либо от невероятных перенагрузок, то вывод приходит не самый утешительный, скорее, даже печальный, ибо я надорвал пупок. Постоянно его надрываю.