–А ты думал я тебя не найду? Подумать только, как глуп стал этот мир…—незнакомец вновь, еще пуще прежнего надавил на грудь.—Неужели боги не нашли более подходящего на роль защитника слабых. Хотя, должен признать, твое умение болтать впечатляет. Но оно никак не поможет тебе сейчас!
В этот момент невыносимая боль, еще сильнее, чем в предыдущий раз, сковала дракона. Наш герой чувствовал, будто тысячи острых, как королевский меч, игл всадились в его многострадальную спину. Он громко закричал от невыносимой боли, огласив излучавшие спокойствие окрестности Лориэльского леса воплем нестерпимой боли. Сердце норовило выскочить из грудной клетки, прорвать оборону двадцати четырех ребер. Дракон ощутил, как его силы уходят, как его могучие крылья медленно опускаются вниз, не в силах гордо держаться.
–Ой, извини: я сделал тебе слишком больно?—вновь раздался голос кровожадного мучителя.—Ничего—потерпишь. А теперь… Узри лик своего убийцы!
В тот же миг что-то повернуло нашего героя на спину, и перед его затуманенным взором появился образ темного дракона, чьи острые когти удерживали доблестного Хранителя Добра на обагрившейся от яркой артериальной крови земле. Гнусно улыбаясь и с издевкой наблюдая за пытавшимся дать хоть какой-то отпор поверженным противником, Смертозуб продолжал мучать поверженного противника: двигая застрявшими в брюхе Хранителя Добра черными когтями, он вызывал дикую боль у несчастного страдальца, что очень сильно забавляло его. Ему нравилось смотреть на то, как мучается его враг, как меркнет свет жизни в его глазах, как нестерпимая боль охватывает тело жертвы его безумия. Наконец, темному дракону надоела эта забава, и в ту же секунду кровожадный и жестокий помощник Тейноруса схватил нашего героя, поднял его над землей и, гневно закричав, со всей силы швырнул доблестного Хранителя Добра в близстоящее дерево. Дракон с такой силой влетел в него, что хрупкий дуб, изъеденный жуками-короедами. переломился пополам. Наш герой, превозмогая жуткую боль от ран, хотел было подняться с земли и дать отпор обидчику, но невозможность пошевелить задней лапой, которая по-видимому была сломана в области бедра от удара о дерево, помешала ему это сделать. Протяжно застонав, дракон устало повалился на землю. Кровь сочилась из его пасти, крошечными капельками падая на влажный темно-зеленый мох. Все тело зудело от ран и ушибов. Дракон чувствовал невыносимую боль в груди, где были переломанные почти все ребра. Было трудно дышать. Хриплый звук, доносившейся из ушибленных легких, проносился по гортани при каждом, даже самом крошечном вдохе. Смертозуб, медленно и уверенно, с гордостью льва, настигшего свою добычу, ехидно усмехаясь и стуча когтями по деревьям, шел прямо к дракону. Он шел не спеша, размеренно, словно уже не волнуясь ни о чем. В его глазах пылал кровожадный взгляд хищника, настигшего свою ослабленную жертву, абсолютно уверенного в своей победе, готового к решающему смертельному прыжку. Когда Смертозуб все-таки дошел до нашего героя, он со всей силы нанес удар своими острыми когтями по залитой артериальной кровью морде дракона, разорвав ему верхнюю губу и выбив несколько зубов. Но наш герой не издал ни единого звука: силы уже совсем покинули его. Шершавый язык чувствовал, как ярко-красная кровь стекает по острым зубам, затапливая поврежденные дыхательные мешки и заливая разбитые ударами темного дракона альвеолы.
–Ну вот, дружочек,—сказал Сметозуб, склонившись над поверженным противником,—кончилось твое нескончаемое везение. Второй раз ты уже не отвертишься. Признаться честно, я думал, что этот бой будет долгим, упорным, кровавым и жестоким, что мы с тобой будем биться несколько часов, не смыкая глаз, вновь и вновь бросаясь друг на друга в агонии ярости,—пока Смертозуб толкал философскую речь, наш герой испуганными глазами искал вокруг хоть какую-нибудь надежду на спасение.—Но, похоже, мне не придется сильно запачкать свои лапы в крови,—в этот момент дракону на глаза попался огромный острый пень, оставшийся от поваленного браконьерами дуба. В его голове тут же созрела идея.—Что можешь сделать ты, мелкое ничтожество, против меня?! Меня, Смертозуба Великого?! Твой час пробил!—Смертозуб занес над отважным Хранителем Добра острую когтистую пятерню, готовясь нанести решающий, смертельный удар. Дракон понимал—нельзя терять ни секунды. Сердце колотилось, как бешеное, раны зудели от невыносимой боли. Но нужно было совершить решающий шаг, чтобы спасти свою жизнь, чтобы выйти победителем из этой жестокой схватки. И вот, собрав свои последние силы, всю волю, что еще кипела в его отважном сердце, Хранитель Добра схватил Смертозуба лапами и могучим чешуйчатым хвостом и, выбив противника из равновесия, повалил его на землю. Доли секунды, и чуткие уши дракона уловили странный треск, за которым тут же последовало прерывистое бурлящее дыхание. Почувствовав, что враг ослабил хватку, наш герой кинул взгляд в сторону Смертозуба. Его постигла незавидная участь: корень насквозь пронзил его черную шею, проткнув синеватую ребристую трахею и сдвинув в сторону окровавленный кадык; из его широкой пасти доносилось хриплое шипение, сопровождаемое тихими звуками булькающей венозной крови; Смертозуб бешеным, испуганным взглядом смотрел по сторонам, пытаясь сделать крошечный вдох, чтобы утолить кислородный голод его могучих легких; его ярко-рыжие выпученные глаза, некогда горевшие нескрываемой ненавистью ко всему живому, теперь с искренним испугом и отчаянием бегло носились из стороны в сторону, словно пытаясь найти тонкую, призрачную ниточку спасения.
Наблюдая за тем, как его алчный противник отчаянно цепляется за призрачную веточку спасения, дракон встал с покрытой окровавленным мхом земли и медленно склонился над Смертозубом. Тот уже был не в силах пошевелить ничем, кроме своих глаз. Дыхание становилось все более редким и слабым, подстраиваясь под такто угасающего пульса. Дракон знал, что правильным решением, даже по отношению к такому безжалостному и алчному противнику, как Смертозуб, было бы облегчить страдания последних минут его жизни. Окинув уставшими и измученными глазами лесистую Лориэльскую местность, наш герой приметил небольшой пруд, блестевший на тонких лучиках просачивающегося сквозь пышные кроны Лориэльских деревьев солнца. Бросив взгляд на Смертозуба, который все еще дышал и пытался всеми силами вырваться из костлявых лап смерти, Хранитель Добра тяжело вздохнул и, встав с земли, не спеша пошел по направлению к поверженному врагу. Взяв его на залитые кровью лапы, дракон медленно понес его к глубокой черной топи. Стараясь не замечать того, как борющийся со смертью темный дракон все еще пытается нанести ему увечья, слабо проводя черными когтями по израненному брюху, дракон с каждым шагом приближался к топи, вытаскивая лапы из вязкой болотистой местности. И вот, наконец, перед его усталым взором показалась долгожданная черная топь, на поверхности которой плавали сгнившие островки зеленого мха. Положив Смертозуба рядом с водой, наш герой взглянул в его рыжие глаза. В них читался ни с чем не сравнимый страх, который безуспешно прикрывался показной злобой и ненавистью, вырывавшимися из его испорченной души. В этот момент дракону вдруг стало жалко своего врага. Он видел, как мучается темный дракон, как озлобленная душа его жаждет мести, как пламенное чувство бессилия терзает его изнутри. Наш герой не хотел оставлять Смертозуба умирать в жутких мучениях. Столкнув своего врага в воду, дракон, в последний раз уловив слабеющий взгляд покрасневших глаз, отвернулся и мягко надавил лапой на шею умирающего противника. Хранитель Добра чувствовал, как дергается тело жестокого темного дракона, как бурлят окровавленные пузырьки последнего воздуха, исходящего из поврежденной трахеи, как темные, покрытые еще не запекшейся кровью лапы Смертозуба всеми силами пытаются вырваться из царства Аида, цепляясь за израненные плечи дракона. Но вот, бурление пузырьков углекислого газа стихло, хватка темного дракона ослабела и черные чешуйчатые лапы, выпустив ультрамариновые кисти окровавленных лап дракона, безжизненно сползли на влажный темно-зеленый мох. Схватка была окончена. Тяжело вздохнув и переведя дух после тяжелого сражения, наш герой выпустил тело убитого врага из лап и устало, почти не в силах пошевелить конечностями, облокотился на неподалеку стоявшее дерево. Раны страшно гудели, отдавая частым пульсированием в отравленный схваткой разум; было такое ощущение, что в лапах вместо крови течет расплавленная в гномовской печи железная руда и что веки, застланные пеленой крови, были не в силах сдерживать натиск снов коварного Гипноса. Хотелось спать… Но по звукам ожесточенного сражения дракон понимал, что объединенная армия народов Единоземья все еще нуждается в его бесценной помощи, что каждый из солдат, вставших на защиту Лориэля, ждет, когда появится он, доблестный Хранитель Добра, и поведет его в последний бой. С этими мыслями, дракон собрал все свои последние силы, встал, превозмогая страшную боль, с окровавленного мха и медленно, опираясь на близстоящие деревья, направился к кипящим пламенем ожесточенной схватки Кельтерийским равнинам, где в тот самый момент решалась судьба всего свободного Единоземья.